Замок дракона

Драконица словно застыла от моих слов, лишь ее щиплющий кожу желтый въедливый взгляд приклеился ко мне, а вот Сиэль, напротив, тут же оживился и предложил свой локоть, явно намереваясь проводить меня. Лишь только Баян молчать не стал:

— Что вы, благородный лэр! Не нужно отвлекаться от столь важного разговора, я и сам прекрасно провожу свою подопечную. — И принялся демонстративно подталкивать меня белоснежной мордой прямо к главному выходу.

— Вообще-то это ты мой подопечный, — фыркнула я прямо в его ухо, однако подчинилась и попятилась крохотными шажками к спасительному выходу.

— Не порть игру, — всхрапнул тихим басом пони. — Я зря репетировал, что ли?

«Не зря», — решила я. Спасительная дверь уже была совсем рядом, как вдруг отмерла Даория:

— Что ж, для рабыни ты на удивление хорошо воспитана, а вот для аристократки чересчур строптива и предсказуема. Оба этих недостатка я с радостью исправлю. — И завершила свою проникновенную речь ласковой улыбочкой, обещающей если не смерть, то, как минимум, смертные муки.

Я пыталась смолчать, правда. Снова принялась считать про себя, потом сделала пару глубоких вдохов, нервно потеребила рукава рубашки. Однако врожденное упрямство все же победило, и я возразила.

— Вовсе нет, я не рабыня и никогда ею не была, — четко и лаконично ответила я, стараясь говорить ровным голосом (что выходило с трудом, он так и норовил задрожать, выдать меня с потрохами). Бабуля гневно сверкнула желтыми очами — она явно не рассчитывала на какой-либо отпор; в пару шагов драконица миновала столовую и резко протянула к моему лицу худую сморщенную руку, из пальцев которой выросли острые золотые когти. Обжигающий поток чистой энергии, словно оплеуха, прилетел от драконицы, хотя сама она даже не прикоснулась к моей щеке. Воздух вмиг погорячел на десяток градусов, а меня прошиб холодный липкий пот.

Откуда-то послышался высокий визг Баяна:

— А ну, руки прочь! Ай, ой, больно же! Зачем по уху?

Но все это было где-то далеко, наяву же я, казалось, падала в зияющую бездну, ощущая спиной ужасное жжение в районе лопаток. От страха и отчаяния я зажмурилась, происходящее явно было не столько действием драконицы, сколько результатом бунта магии внутри меня. Она рвалась защитить меня, но калечила. К счастью, поход за грань отложился до лучших времен. Вдруг внутри меня словно распрямилась сжатая пружина, и я моментально расслабилась, вновь почувствовав успокаивающие волны заботы моего дракона. Это был именно он, я точно знала, моя душа тянулась навстречу ему. Открыв глаза, я не удивилась увидев перед собой широкую массивную спину герцога и от души уткнулась в нее носом и, счастливая, обняла Сиэля за талию. Наверное, он не ожидал от меня такого поведения, потому что вздрогнул от неожиданности. Еще бы, знал бы он, что я только что пережила. Впрочем, и я от себя подобного не ожидала, но уже в следующее мгновение мне удалось совладать с нервами, и я отпустила своего защитника.

В завершение всего послышались аплодисменты и высокий смех Даории, словно она увидела только что удивительно смешной спектакль или ей вдруг рассказали анекдот, на что Сиэль издал тихое угрожающее не то рычание, не то шипение.

Вмиг прекратив смеяться и рукоплескать, драконица посерьезнела:

— Не бойся и не рычи. Где твои манеры? И в мыслях не было убивать и калечить твою амадину. Я хоть и старая, да из ума еще не выжила. — Сделав паузу, старушка обошла внука и снова протянула ко мне руку с золотистыми когтями, предупреждая на этот раз: — Я просто посмотрю, стой смирно.

Вот почему нельзя было в первый раз предупредить? Я ей что, собачка комнатная, чтобы вот так просто позволять себя трогать? Решено: бабке отомстим. Но не сейчас, сейчас нужно ноги подобру-поздорову унести.

— Сати, я рядом, — зачем-то предупредил Сиэль, чем отвлек от мыслей. А потом морщинистая ладонь драконицы аккуратно прикоснулась к моей щеке, и с минуту Даория стояла тихо, лишь сверлила меня недовольным взглядом. Закончив со щекой, она переместила руку на мой затылок, а потом и вовсе взяла меня за запястье.

— Ничего не понимаю, — сквозь зубы прошипела бабуля. — Вижу рабыню, а еще вижу сильную породу. Столь чистая кровь бывает лишь у аристократии, но никак не у рабыни.

— Да, в некотором смысле амадина — рабыня, — как-то слишком грустно, словно сожалея, протянул дракон. Его обреченный тон уколол меня сильнее демонового шила,

которым я когда-то случайно распорола палец у матушки в рабочей каморке. Но виду я не подала — разумеется, есть же у меня гордость. Герцог взял бабулю за обе руки, внимательно посмотрел в ее хмурые глаза. — В объединенном королевстве Таиса быть менталистом гораздо хуже, чем быть простым рабом. Если раб может купить свободу и титул, то энкант — никогда. Большее, на что может рассчитывать их род — быть игрушкой и щитом одновременно в руках знати. Я не сразу понял, кем является амадина, дракон пробудился слишком неожиданно.

Услышав рассказ Сиэля, Даория брезгливо качнула головой и воинственно заявила: