Замок дракона

— Вот паразиты! Они сотни лет выводили магов разума, а потом что, в кандалы их? Как удобно: каждому по ошейнику на шею, а затем — вперед и с песней.

Герцог удивленно вскинул брови:

— Амадина никому не подчиняется, ей не надевали артефакт подчинения. Зачем, ты думаешь, я отправил из Бран-Даора всех энкантов? Они бы тут же уничтожили ее как свободную. Демонова школа энкант выжигает свои правила на подкорке мозга.

— Еще как подчиняется! — иронично сдвинула брови Даория, а потом, быстро выбросив руку вперед, одним легким касанием золотого когтя распорола горлышко моей водолазки как раз в области ошейника. Тоненький ободок обиженно скрипнул, когда коготь прошелся по нему, но так и остался на шее, радостно сияя и поблескивая. — Ошейник — первое, что я заметила на деве. И пусть его выделка безупречна, все равно от него разит, как от рабского рынка. Каюсь, подумала сперва, что ты меня разыгрываешь, что прячешь настоящую амадину где-то в высоких башнях Бран-Даора, повинуясь драконьим инстинктам. Как же зла я была, когда все та же рабыня встретилась мне и сегодня!

— Подождите! — пискнула я и попятилась назад, хотя места там уже не было. И Баян еще как назло выразительно молчал, лишь внимательно слушал. — Я сама надела ошейник, меня никто не подчинял. И я не рабыня! Хватит уже меня оскорблять, я вам не марионетка и не девочка для битья!

— Боюсь, дитя, у меня для тебя плохие новости, — качнула головой Даория. — Тебя обманули.

— Как это?! — ничего не понимая, возмутилась я. — Ошейник слабее, чем я. Я отняла его у более слабого, едва не погубив бедолагу.

— Ох, чуяло мое сердце, что не все так просто в этом мире! Ох, я так и знал! — тут же оживился Баян и принялся возмущаться себе под нос.

— Вполне возможно, что ты права, дитя, — согласилась драконица. — Но это не отменяет сам факт твоей глупости и наивности! Я немного передохну, а после обязательно займусь твоими цепями.

— Вы не понимаете, — почему-то захотелось оправдаться мне. — Я была совсем одна, покинула дом и матушку, а вокруг — огромный мир, полный опасностей. Я не знала, кто я, это открытие стало для меня настолько неожиданным, что я до сих пор не могу поверить. А тут мне предложили руку помощи и подсказали решение: сильную собаку не сдержит слабый поводок, так и тут.

Не знаю отчего, но на глазах проступили слезы. Я не была зла или обижена, а вот раздавлена была, еще как! Вера в добро покачнулась во мне, от этого и было так горько. Баян ласково уткнулся носом в мою шею, а потом пренеприятно облизал щеку, заставляя поморщиться и отвлечься. Этим и воспользовался Сиэль: он взял меня за руку и, глядя мне прямо в глаза, твердо сказал:

— Я не отдам тебя никому.

И в его глазах не было лжи. Я была благодарна до глубины души, хоть и не знала до конца, что именно испытываю к столь неоднозначному мужчине. Однако бабуля, видимо, решила меня доконать:

— А если бы тебе сказали, что лишь заколов себя в сердце, обретешь свободу, поверила бы? — скептично подняла бровь Даория.

Я ответ на слова драконицы лишь фыркнула, но смолчала. А она как назло начала свою проповедь и останавливаться не собиралась:

— Не знаю, как теперь, а в мои годы каждая молодая драка — это как лэри у вас — обязана была следить за тем, чтобы ей никто не заморочил голову. Ведь драконы, хоть те еще мастаки чесать языком да сказки плести, а все же куда порядочнее всех остальных рас. Вот и пользовались этим окружающие, похищая молодых прекрасных драк и требуя от их родителей и амадин выполнения своих мерзких низменных желаний.

— Меня не похищали, хотя, откровенно говоря, не могу сказать, что я горела желанием переместиться в поместье герцога, — тихо ответила я, высвобождая ладонь из рук Сиэля, стараясь хоть как-то отвлечь старушку от своей скромной персоны, заставить больше рассказать об их породе. И у меня получилось, правда, не совсем то, что я хотела.

— Ах да, старость, старость, — покачала головой Даория и нервно потерла переносицу. — Как глава рода Даор я, Даория Огненная, приказываю тебе, моему потомку и наследнику Сиэлиусу Эль Даору: немедленно сними свои ужасные иллюзии с моего любимого Бран-Даора. Иначе мое старое сердце не выдержит, и я прямо сейчас отправлюсь в закат, а тебе придется меня хоронить и объясняться со всем кланом.

Я думала, Сиэль снова начнет препираться или выразительно закатит глаза. Однако герцог не стал спорить, он легонько поцеловал старую драконицу в щеку и сделал несколько хитрых пасов руками, проговаривая тихие слова заклинания.

По правде говоря, я ожидала, что загремят стены и окна или что картинка вокруг радикально изменится, но столовая осталась в прежнем виде.

— Вроде бы, ничего не изменилось, — пробормотала я себе под нос, активно вертя головой из стороны в сторону, чтобы все рассмотреть. Драконица же была полностью удовлетворена. Она сделала глубокий вдох, блаженно прикрывая глаза, словно наслаждается свежим воздухом, взглянула на меня и посоветовала: