Замок Ист-Линн

Она говорила так спокойно и бесстрастно, что сэр Фрэнсис был приятно поражен. Тем легче ему будет сбросить надоевшую маску. Однако же он был человеком раздражительным, поэтому известие о том, что нашлось письмо, что лживость всех его благородных обещаний предстала во всей наготе, отнюдь не улучшило его настроение. Леди Изабель, между тем, продолжала:

— Лучше было бы не лгать мне, а сказать, сколь напрасны мои надежды на лучшую долю еще не родившегося ребенка.

— Я так не считаю, — ответил он. — Ты была так взвинчена, что не прислушалась бы ни к каким доводам.

Сердце ее забилось учащенно, однако она справилась с волнением.

— Вы считаете, мне не подобало даже надеяться на то, чтобы стать женой сэра Фрэнсиса Ливайсона?

Он встал и снова потревожил покой поленьев в камине, на этот раз — каблуком своего ботинка.

— Ну, Изабель, ты должна понимать, что это было бы чудовищной жертвой в моем положении — жениться на разведенной женщине.

На ее исхудавших щеках заиграл лихорадочный румянец, однако голос звучал по-прежнему спокойно.

— Когда я желала этой «жертвы», я делала это не для себя, о чем и сказала тебе. Однако ее не принесли и теперь, ребенок рожден в грехе и позоре. Можешь посмотреть на него.

Сэр Фрэнсис полуобернулся и увидел детскую колыбельку, стоявшую возле кровати. Он даже не соизволил подойти и взглянуть на свое дитя.

— Сейчас я представляю древний и почитаемый род баронетов Ливайсон, и женитьба на тебе так оскорбила бы мою семью, что…

— Ни слова больше, — перебила его леди Изабель, — не утруждайте себя поисками ненужных оправданий. Даже если бы Вы предприняли это путешествие с целью жениться на мне, даже если бы предложили мне это и привели бы сюда священника, все Ваши усилия были бы напрасными. Зло, причиненное ребенку, не исправить, а что касается меня, я не могу представить ничего ужаснее, нежели необходимость провести остаток своих дней в Вашем обществе.

— Ну что же, если Вы решили отомстить мне таким образом, с этим ничего не поделаешь, — спокойно заметил он, внутренне поздравляя себя с тем, что избавился от, казалось бы, неизбежных хлопот. — Однажды Вы уже подняли большой шум касательно «возмещения» с моей стороны.

Она покачала головой.

— Никакое возмещение, которое Вы в силах предложить, и вообще ничто на всем белом свете уже не снимет с меня греха. Мне придется всю жизнь страдать от его последствий.

— Ах, греха! — язвительно воскликнул он. — Об этом надо было думать раньше.

— Да, — грустно ответила она. — Пусть небо предостережет тех, кто столкнется с подобным искушением.

— Если Вы говорите это в качестве упрека в мой адрес, так это совершенно ни к месту, — парировал сэр Фрэнсис, который, находясь в дурном расположении духа, не контролировал своих слов и нимало не заботился о чувствах своих собеседников. — Это самое искушение, как Вы называете его, было вызвано не столько моими уговорами, сколько Вашей ревностью и злостью на мужа.

— Именно так, — ответила она.

— И я знаю, что Вы пошли по ложному следу, Изабель — если это послужит для Вас хоть каким-то утешением. Если уж мы оба коснулись этой деликатной темы, не имеет смысла что-то сглаживать.

— Я не понимаю, что Вы имеете в виду, — сказала она, закутавшись в шаль, словно от внезапного холода. — Как это «по ложному следу»?

— В том, что касалось Вашего мужа и этой барышни Хэйр. Вы стали жертвой слепой ревности, слепой и безрассудной.

— Продолжайте.

— Вот я и говорю, что, на мой взгляд, Вы пошли по ложному пути. Не думаю, чтобы Карлайл хотя бы в мыслях позволил себе нечто подобное тому, что Вы вообразили.

— Что Вы имеете в виду? — задыхаясь, спросила она.

— Да, у них была тайна, но вовсе не любовная. Это какой-то деловой секрет, и все их разговоры велись только о деле, все ее визиты были вызваны только им, и ничем более.

Лицо ее раскраснелось еще сильнее. Теперь он говорил спокойно, совершенно благодушным тоном; он всегда изъяснялся именно таким образом, будучи разозлен, и чем спокойнее были его слова, тем сильнее они ранили. Право же: он не должен был говорить этого.

— Что это была за тайна? — тихо спросила она.

— Увы, я не могу всего объяснить, ибо они не поделились своим секретом со мной, как, впрочем, и с Вами. Хотя лучше бы они сделали это, если учесть, что из этого вышло или, по крайней мере, выходит. У семейства Хэйров есть какая-то постыдная тайна, и мистер Карлайл принимал участие в этом деле ради миссис Хэйр. Она не могла встречаться с ним лично, и поэтому посылала дочь. Вот и все, что мне известно.

— Как Вы узнали это?

— У меня были основания так думать.

— Какие основания? Прошу Вас: скажите мне.

— Мне иногда удавалось кое-что подслушать, и я сделал некоторые выводы.

— Мне Вы говорили совсем иное, сэр Фрэнсис, — заметила она, возмущенно глядя на него.

Сэр Фрэнсис рассмеялся.

— В любви и на войне все средства хороши.

Она не сразу нашлась, что ответить, и на несколько мгновений воцарилась тишина, которую нарушил сэр Фрэнсис. Он показал большим пальцем левой руки на колыбель, стоявшую у него за спиной, и осведомился:

— Как Вы назвали эту юную особу?