Замок из дождя

Невообразимый шум фейерверка во дворе напомнил, уснувшей в своей комнате Лизе, что начался праздник. Она подбежала к окну, там уже стояла множество карет. Левина перевела свой взгляд на зеркало, где увидела беспокойные глаза потерянной женщины. И опять этот вопрос: «Зачем она здесь?» Здесь так далеко от друзей и привычного уклада жизни? Ах, если бы не этот скандал, разве она бы покинула столицу. Барон Левин – Витье не лучшая компания для женщины, которая чувствует себя беззащитной и опустошенной. Но Эльза постаралась взять себя в руки. Привела себя в порядок, надела одно из своих новых платьев, которое погладила для неё служанка, повесив его на спинку кровати. Затем она достала флакон с розовой водой, которую использовала в качестве духов. Женщина еще раз посмотрела на себя в зеркало. Теперь намного лучше. Появление Левиной на балу было никем не замечено, за исключением Томаса Райта. Райт не любил баронессу, считая её слишком заносчивой, и не обходительной. Он как – то лукаво улыбнулся, подводя к ней высокого голубоглазого брюнета, одетого по последней моде.

– Баронесса, мои наилучшие пожелания. Разрешите вам представить Луи Филиппа Антуана Бернара де Лавуазье герцога Ангуемского.

Мужчина слегка склонил голову в изящном поклоне.

– А это сама баронесса Эльза Львовна Левина, – хитро улыбаясь, проговорил художник. Райт быстро поклонился и исчез в толпе, праздношатающихся по залу гостей.

– Зовите меня Бернар, Эльза Львовна, – проговорил герцог на безупречном французском языке. Левина оценивающе осмотрела мужчину. На вид около тридцати шести лет, стройный, даже можно сказать в меру худой, смуглый, голубые глаза сапфирами светятся из- под смоляных ресниц. Заметив интерес к своей особе, мужчина пояснил.

– Моя мать испанка, отец француз. Я вырос и воспитывался в Лондоне, а затем в Амстердаме.

– Что привело вас в Россию? – баронесса чувствовала, что не в силах вести утомительные светские беседы.

– Дела знаете, мадам Эльза. Но, видя вас, хочется забыть о тревожащих меня вестях, и предаться мечтам. Однако сейчас, с вашего позволения, разрешите мне покинуть вас, – вкрадчиво проговорил герцог. Он улыбнулся, ослепляя белоснежной фальшивой улыбкой, и ушел, чем-то напоминая Эльзе барона Левина. Начался бал. Под сводами зала веяло беззаботным весельем. Множество пар самозабвенно кружились. Но Эльзу никто не приглашал, да и она сама не очень-то жаждала этого. Одно лишь понравилось ей, в этот вечер она не вспоминала о том, что произошло на свадьбе сына.

Утром горничная принесла Левиной кувшин с теплой водой, чай, молоко и ароматные пироги. Эльза умылась, оделась, и приступила к завтраку. Мысли её возвращались к новому знакомому герцогу Ангуемскому. Не то, чтобы он произвел на неё сильное впечатление своей внешностью, но что-то в нем вызывало интерес баронессы. И потом ей хотелось новых впечатлений, они так хорошо отвлекают, и заставляют надеяться на лучшее будущее. Днем ей предстояло еще одно испытание, поездка на тройках к цыганам.

Эльза, закутавшись в шубу, усаживалась в тройку подле дяди, который вдруг вылез из неё, и уступил свое место другому человеку. Неожиданно послышался знакомый голос, из–за высокого воротника тулупа.

– Мадам, не хочет к цыганам.

– Нет, – удивилась Левина.

– Тогда я украду вас, позволите, – прозвучал приторный голос. И только она хотела ответить герцогу «нет», как кнут запел над прекрасными лошадьми, и они понеслись навстречу морозному дню. Скакали долго, выехав на окраину Москвы. Наконец совершенно шокированная Левина увидела в елках большой рубленый дом, подле которого и остановились кони. Герцог помог женщине вылезти из тройки. Он галантно провел её в домик, где горели свечи на дубовом столе. На полу, укрытом шкурами дремала собака. Горел камин. Этакий охотничий дом. Стол был уставлен различными яствами и вином. Слуги постаралась на славу.

– Что это значит? – хотела возмутиться Эльза.

– Прошу вас, баронесса, – вещал тихий гипнотизирующий голос. Герцог помог ей снять шубу, и сесть в кресло подле камина.

– Герцог, я не помню, чтобы приняла приглашение на обед, – проговорила, пытающаяся прийти в себя Лиза.

– Конечно, нет, моя леди. Это дерзость, но простите меня, если я переступил границы дозволенного.

– Чей это дом? – осматриваясь, спросила баронесса.

– Райт, однажды, показал мне его. Теперь это мое любимое пристанище в хорошей компании.

Он поднес Эльзе бокал пахучего вина, и приблизился к ней, как можно ближе. Его взгляд пронимал и жег её так, что было трудно дышать. Левина все понимала, но приняла бокал и выпила.

– Что все это значит, герцог? – пытаясь получить и так понятный ответ, продолжала спрашивать обескураженная женщина.