Замок из золотого песка

– Никодим должен был передать золото через меня Александре. А он – вор, себе оставил. И письмо, что Петр написал, мне не отдал. Не знал, скажешь?

Семочка пожал плечами.

– Точно не знал, вижу теперь. Ну, прости. Думал, ты как Никодим!

– Письмо какое-то… Откуда мой отец мог знать первого мужа Александры?! Сашенька, я не понимаю, прости меня, – повернулся отчим к маме. На него было жалко смотреть.

– Да что ты, Сема, какое прощение? Ты за отца не в ответе! – мама успокаивающе погладила мужа по руке. – Что теперь говорить? Судьба сама все решила – живу я в доме, построенном на деньги Петра, так ведь получается? – улыбнулась она.

– Подождите… а откуда вам стало известно, что Никодим должен был передать маме золото от отца? Если письмо вы не получили?

– Я понял все до конца только вчера, когда мы поговорили с Мананой. Получилась такая история… Ты, Александра, когда вернулась из Рустави к родителям?

– В семьдесят девятом. Сразу как потеряла ребенка. От Петра уже долго не было никаких вестей.

– Это правда. Он не писал ни мне, ни маме, – вставила Манана.

– Понятно почему! Не покладая рук работал в артели! Хотел любимой женщине денег заработать. Там и познакомился с Никодимом. Когда узнал, что тот собирается перебраться на юг, попросил передать золото мне, чтобы я отдал его Александре. Так, Манана?

– Не совсем, Бедар.

– Рассказывай тогда сама, как правильно! – приказал Амоев.

– В посылке был крупный слиток с отверстием, много слитков поменьше и отдельно, в мешочке, золотой песок. А также письмо Бедару с просьбой продать золото, а деньги отдать тебе, Саша. И еще Бедар должен был передать тебе личное письмо от мужа.

– Откуда вам известны такие подробности, Манана? Отец и вам написал?

– Да, письмо я от него получила, но только… месяц назад. Я нашла его, разбирая мамины бумаги. Штемпель иркутский, год – восемьдесят шестой. Мама получила его, но мне не отдала.

Это такое горькое письмо, полное обиды на людей и разочарования. Петр прощался, а я стала подозревать самое худое – что он тогда решил свести счеты с жизнью. Что я теперь могу? Только оплакивать его судьбу. Я могу зачитать текст…

Все молчали, вслух согласие выразила только я.

– Марьяша, подай мне сумочку, пожалуйста, – попросила Манана.

Я умирала от любопытства, но боялась за маму. Как выдержит она такой привет из прошлого от некогда любимого мужчины?

– Не буду зачитывать начало. Вот, с этого места, пожалуй… «Наверное, дорогая сестра, я классический неудачник. Я много думал, сыграло ли дурную роль в моей судьбе то проклятие нашей матери, которое она выкрикнула вполне осознанно, а не случайно, как пытался себя убедить я. Она прокляла меня, считая виновным в гибели отца. И в том, что ты родилась с увечьем, по ее мнению, виноват тоже я. Не знаю, можно ли ненавидеть свое дитя, но мать меня ненавидит всей душой, я это чувствовал всегда.

Я много работал, сначала ходил на рыболовных судах, потом мыл золото в артели, желая только одного – вернусь домой, заберу от вас жену, и построим мы свой дом в горах. Ты помнишь, я всегда мечтал об этом? А помнишь, каким окрыленным я приехал? Мать не пустила меня на порог, заявив, чтобы я убирался к жене. Я так и сделал, вернулся к любимой Сашеньке, моему ангелу, и с ужасом узнал, какие страдания она вынесла из-за Тамары. Язык больше не поворачивается назвать эту женщину матерью, теперь ее ненавижу я.

Мы с Сашенькой были счастливы полгода, меня приняли ее родители, я отдал им все заработанное… но никак не мог понять, почему никто даже не упоминает о том золоте или деньгах за него, которые еще шесть лет назад ей должны были передать от меня. В посылке был крупный слиток с отверстием, много слитков поменьше и отдельно, в мешочке, золотой песок. Долго я был уверен, что все как-то само со временем прояснится. Но…

В тот день Сашенька обрадовала меня, что снова ждет ребенка. Я был на седьмом небе, но сразу же подумал, что те деньги, которые я привез в последний раз, скоро закончатся. А мне хотелось, чтобы ни Саша, ни наш малыш ни в чем не нуждались. Я вновь вспомнил о той посылке, что передавал через Никодима Стешина.

Осторожно расспросив Сашу, я понял, что она в полном неведении.

Я не знал, что думать – кто меня кинул? Никодим, с которым я передал золото, или сам Бедар? В них обоих я был уверен как в себе. Стешин клятвенно обещал довезти золото и письма Амоеву, в письме Бедару я просил его продать слитки и отдать деньги Саше. А в письме ей я обещал приехать, как только закончится контракт. Тогда еще артель покинуть я не мог…

Поняв, что кто-то из двоих оказался вором, я решил навестить обоих. На мою беду, Бедар был в это время за границей, но Стешина я нашел без труда.

Необъяснимо, но Никодиму удалось убедить меня, что золото у него украли в поезде. Кто-то из попутчиков напоил их с сыном, а утром Никодим обнаружил пропажу. Заявить в милицию он, понятно, не мог. Письма пришлось, как он посетовал, выкинуть – зачем они, если пропала посылка?