Замок княгини

Что ещё скажет Дед, вообще интересно будет послушать…

Вот они сидят тесно, его люди. Любому из них князь Дьян доверяет безоговорочно и сам побоится подвести. А теперь они все, как бы, против него. Всего лишь из-за женщины. И им придется сейчас найти некий путь к равновесию. Хотя бы пока.

— Вы знаете, что я вернулся не один, — громко сказал Дьян вслух, потому что соддийцами здесь были не все, — мы хотели привезти сюда владетельницу замка, и мы это сделали. Маг Каюб здесь хозяйничал именно потому, что был мужем владетельницы. Здесь всё завязано на её кровь. На кровь Дракона-Изгнанника, когда-то построившего этот замок. Вы знаете эту местную легенду. Так вот, без моей жены лиры Кантаны, владетельницы Шайтакана, мы никогда не будем владеть этой землёй. Никогда не будем здесь в безопасности.

Вот, вроде куда уж убедительней. Но почему он так волнуется, демоны? Он всё равно поступит так, как захочет сам. Но ему ведь нужно, чтобы его женщину приняли и не усложняли ей жизнь. Чтобы поддержали, если будет необходимо. Пока же напряжение, сдержанное недовольство висело в зале. Те, кого он брал с собой в Хаддард, были, пожалуй, лояльней всего, но и они были недовольны. В Хаддарде никто не стал это показывать, зато теперь…

— Почему именно ты, мой князь? — спросил эконом Ставур, — разве больше некому было? Не нашлось бескрылого, который бы согласился? Да кто угодно, просто не ты!

— Мог только я! — повысил голос Дьян, и встретился взглядом с Джелвером.

Тот понял невысказанную просьбу. Встал, поднял руку, взоры обратились на него.

— Это древняя магия крови. Именно она выбрала князя в мужья владетельницы, — спокойно сказал Джелвер. — Договорной брак с возможностью расторжения, заключенный по законам Истваны, зато в интересах Содды. Если нам повезёт, у лиры Кантаны родится дочь, которая унаследует права на эти земли, и тогда уже Шайтакан окончательно станет нашим. Здесь, в Шайтакане, есть сила древних драконов, и мы не позволим ни императору, ни Каюбам наложить на неё руку!

В дверях появился Ардай, и теперь слушал Джелвера, прислонившись к притолоке.

— Когда наши деды покинули исконный мир, мы потеряли важную часть силы, — продолжал тот, все больше воодушевляясь, — но в Шайтакане есть сила! Это надежда для наших детей. Императору пришлось отдать нам девушку, хоть он предусмотрел возможность развода. Но разве мы согласимся потерять то, что однажды назвали своим? Наша добыча — это навсегда. Не подведи, князь! Всего лишь дочка для владетельницы! — он подмигнул Дьяну и отпил из чаши с вином, сведя речь к фривольной свадебной шутке.

Эка, завернул. "Надежда для наших детей!" Дьян допускал, что замок скрывает в себе что-то интересное, да хотя бы кристалл силы, родственной его собственной — в замурованном подвале. Но так далеко не заглядывал.

Речь имела успех, её слушали внимательно. Джелвер умён, незаметно повернул и представил ситуацию под другим углом. Не жену и княгиню привез Дьян из Хаддарда, а редкую добычу, которую нельзя упустить.

— Что же, это верно! Потерянная сила, если её можно вернуть, не помешает! — согласился Ставур и тоже поднял чашу, — Каюб нам немало напакостил, так пусть теперь его дочь отплатит!

Теперь люди переглядывались, улыбались, поднимали чаши.

— Но ты не повезёшь её домой, князь? — крикнули с другого конца стола, — не выйдешь с ней перед народом и не выпьешь из Чаши Дьянов? Не наденешь на неё сапфиры княгини?

— Думаешь, она захочет вернуться туда, где была пленницей и всего боялась? — покосившись на Дьяна, ответил Джелвер, — ей не нужна Содда. Она чужая там! Но эта земля, Шайтакан, принадлежит ей, здесь она владычица и княгиня, помните об этом и оказывайте ей достойное уважение!

Вот это, про уважение, Дьян собирался добавить сам, но, поскольку всё уже сказал Джелвер, он лишь кивнул. Джелвер, лучший маг и лучший друг, как никто умел правильно сплетать слова.

— Так ты не повезёшь её в Содду, не будешь пить с ней из Чаши и не отдашь ей сапфиры, мой князь? — настырно уточнил Ставур.

— Нет, — ответил Дьян, и слово это упало тяжёлым камешком. — И не полечу с ней на рассвете в День Летнего Ветра, вы сами понимаете, почему. Но для меня она будет моей княгиней, и для всей Итсваны и окрестных земель тоже. И любую обиду, нанесённую ей, я сочту оскорблением мне.

— То есть, она не будет настоящей княгиней Дьянной, — понятливо кивнул Ставур, вычленив из слов Дьяна настоящий ответ на свой вопрос. — Это хорошо. Не беспокойся, князь, никто и никогда не обидит твою женщину ни словом, ни делом. Это твои дела и твоя власть.

Теперь люди переглядывались, улыбались, всё вновь стало понятно и просто. Их князь привёз из Итсваны ценную добычу. Пока всё нужное сказано, и добавлять нечего.

Никому из соддийцев ведь не возбранялось закрутить любовь с итсванкой и завести с ней детей, нельзя было лишь забывать потом об итсванке и детях. У соддийцев не должно быть неизвестных им детей. Можно было забрать итсванку в Содду и сделать женой. Но княгиня…

Княгиня — это совсем другое дело.