Замок Кон’Ронг

Красный, как бурак, Лесли потер рукой лоб.

– Извините. Мама просто не имела в виду…

Кларисса подняла руку.

– Лесли, давайте договоримся. Не стоит исправлять кривое дерево. Ваша мать просто старается оправдать дочь в ее подлом поступке, а что получается отвратительно…

– А вы бы не старались выгородить Джинджер?

Аликс фыркнула.

– Лесли, когда мы с Джинджер проказничали вдвоем, мне тетя Клари уши никогда не драла. Правда, и маме не выдавала. А вот Джинджер доставалось и за себя, и за меня.

– Я могу выгораживать дочь, – честно призналась Кларисса. – Но в данном случае я не нахожу ни одного оправдания Тиане.

– Они с Иваром давно уже жили плохо…

– И в этом только его вина? Лесли, если бы мы не видели обоих супругов, мы бы могли поверить. Но сейчас, уж простите, все наши симпатии на стороне Ивара.

Лесли вздохнул, становясь очень несчастным.

– Тиа – моя сестра, уж хорошая или плохая, дело другое. Только она единственная, кому было до меня дело.

– Я вам сочувствую, Лесли. Только давайте не будем штопать воздух?[6] Наше дело дождаться развода. Только вот вам сестру не жалко? Аликс ведь не врет, он правда ее бил, и первую жену бил… и уж поверьте, Пирлен – не самый лучший человек.

– Да все это я понимаю, – вздохнул Лесли. – Но куда сейчас деваться Тиане?

На этот вопрос ни у кого ответа не было. Понятно же, что Ивар не примет ее обратно, сын ее содержать не в состоянии, сама по себе Тиана жить не сможет, а Сэндер… может, туда ей и дорога? Да и… кто она такая?

Это проблемы не Брайсов, а Кон’Ронгов, если Брайсы и будут их решать, то только когда затронут Аликс. А до той поры… пусть Пирлен колотит Тиану, пусть она его встречает сковородкой, пусть леди Дженет опозорится хоть на всю вселенную – их личное дело. И уж точно не стоит обсуждать с Лесли все, что они могут предпринять. Иногда надо действовать молча.

– Вот, – подвел итог Лесли. – Стоит сказать Тиане спасибо и ждать документы на развод.

Со второй частью плана все дамы были согласны. А вот с первой…

Благодарить за продажность и подлость? Нет, до таких высот духа ни Джин, ни леди Кларисса еще не поднялись.

* * *

После приснопамятного завтрака обе компании старались избегать друг друга. Но удавалось им это весьма недолго. После обеда Лесли повел Аликс показывать портретную галерею. Там и…

Аликс ахнула и осела в обморок. Все портреты были целы, но поперек двух изображений шли рваные полосы. Словно кто-то, разозлившись, провел по ним когтями.

Изуродованы были леди Дженет и ее супруг.

Аликс была в обмороке, леди Дженет кричала и ужасалась, Лесли метался между двумя женщинами, пока Кларисса решительно не прогнала его от Аликс, Кейт не отходила от сына, у которого повысилась температура, Тиана крутилась вокруг будущего супруга…

Да, вот так вырастишь взрослых детей, а поплакаться некому. И не нужен ты никому…

Джинджер все меньше и меньше нравилось в Кон’Ронге. Только вот уехать было нельзя. И некуда.

Зачем она отправилась посмотреть на портреты?

Любопытно стало. Мама и леди Нэйра хлопотали над Аликс, которая чувствовала себя плохо после потрясения, а вот Джин такими мелочами было не свалить. Так что…

Картинная галерея была осмотрена буквально по паркетинам. Джинджер не могла назвать себя следопытом, но выходило так, что кто-то пробрался через окно, подвигал портреты – искал что-то, а потом, разозлившись, изуродовал два из них.

Слуги убирались, оглядываясь по сторонам. Снимали портреты и собирались куда-то отнести их… Джин покрутила в пальцах серебряную монету, и один из слуг, тот, что постарше, тотчас же поклонился благородной даме.

– Ваша милость…

– Как вас зовут, любезнейший?

– Эта… Варт я.

– Варт, скажите, а куда теперь это? – кивок головы в сторону портретов.

– Наверное, в кладовку, к остальным. А там уж, или господа художника пригласят, или еще чего…

Другая женщина могла бы пропустить слово «остальным». Джинджер была слишком любопытна.

– В кладовку?

Заколебавшемуся Варту была предъявлена еще одна монета. И еще одна.

После четвертой серебрушки мужчина решил, что ничего дурного нет в том, чтобы показать благородной даме маленький закуток, и провел Джин к неприметной двери.

Это действительно была кладовка, но в ней не было ни тряпок, ни хлама, который любит накапливаться в таких маленьких закутках. Вместо этого в ней стояли портреты. Несколько десятков.

– Чьи это портреты? – удивилась Джин. – Так много?

Варт почесал затылок.

– Да вроде как неудачные. Если есть получше, так плохой сюда убирали.

– Может, посмотреть их? Вдруг есть портреты вместо изуродованных? – тут же загорелась Джин.

Варт вздохнул, но еще пара серебряных монеток развеяла его уныние. Мало ли, он просто хотел пыль протереть, дело-то житейское…

И принялся вытаскивать портреты из кладовки.

Лица были незнакомы Джин. Впрочем, она могла бы спокойно отнести их к урожденным Кон’Ронгам, слишком они были… гордыми, властными, дикими?

Да, было в них нечто общее, этакая хищность больших животных, привыкших рассматривать все живое исключительно в качестве добычи. Надменные лица, жесткие властные глаза…

И вдруг…