Замок Лорда Валентина

Кон приехал на Маджипур два года назад по делу, суть которого не объяснил. Это была, как он сказал, величайшая ошибка в его жизни, потому что все свои деньги он растратил на Маджипурские развлечения, по глупости отплыл в Зимрол, не зная, что на этом континенте нет космопорта, откуда он мог бы отправиться на родную планету, и сделал еще большую глупость, зайдя на территорию метаморфов, где предполагал поправить свои денежные дела какой-нибудь торговлей. Метаморфы схватили его, посадили в клетку и держали в ней много недель, чтобы в главную ночь фестиваля принести его в жертву Фонтану.

– Может, это было бы и лучше, – сказал он. – Один быстрый удар воды – и всем моим странствиям конец. Я устал от Маджипура. Если мне суждено умереть здесь, я предпочел бы сделать это поскорее.

– Прости нас, что мы освободили тебя, – ядовито сказала Карабелла.

– Нет, нет, я не хочу быть неблагодарным. Только… – Кон сделал паузу. – Мне тяжело здесь. И на Кайноморе тоже. Есть ли во Вселенной место, где жизнь не означает страдание?

– А чем она плоха? – спросила Карабелла. – Мы находим ее вполне терпимой. Даже самая плохая и то достаточно терпима в сравнении с ее альтернативой. – Она засмеялась. – А ты всегда такой угрюмый?

Чужак пожал плечами.

– Если ты счастлива, я рад и могу позавидовать. Я нахожу существование тяжелым, и жизнь – бессмысленной. Но это слишком мрачные мысли для того, что только что был освобожден. Я благодарен вам за помощь. Как вы попали в Пьюрифайн и куда теперь едете?

– Мы жонглеры, – сказал Валентин, остро глянув на остальных. – Мы приехали в эту провинцию, думая, что здесь для нас будет работа. Если нам удастся выбраться отсюда живыми, мы поедем в Ни-мойю там же по реке в Пилиплок.

– А откуда?

Валентин сделал неопределенный жест.

– Кое-кто из нас хочет совершить паломничество на Остров Сна. Ты знаешь о нем? А куда хотят ехать остальные – не могу сказать.

– Мне надо добраться до Алханрола, – сказал Кон. – Это моя единственная надежда попасть домой, поскольку с этого континента это невозможно. Может быть, в Пилиплоке я сумею устроить себе переезд через море. Могу ли я ехать с вами.

– Конечно.

– Но у меня нет денег.

– Понятно, – сказал Валентин. – Но это не имеет значения.

Фургон быстро ехал через ночь. Никто не спал, разве что ненадолго задремывал. Снова пошел дождь. В темноте леса опасности могли подстерегать со всех сторон, но, как ни странно, легче было, что в темноте ничего не видно, а фургон ехал без задержки.

Примерно через час Валентин увидел, что перед ним стоит Виноркис, тяжело дышит, как пойманная рыба, и весь дрожит.

– Милорд? – тихо сказал он.

Валентин кивнул хьорту.

– Ты расстроен, Виноркис.

– Милорд, могу ли я сказать… я должен сделать страшное признание…

Слит открыл глаза и сурово посмотрел на Виноркиса. Валентин сделал Слиту знак молчать.

– Милорд, – продолжал Виноркис, замолчал и начал снова: – Милорд, в Пидруде ко мне пришел человек и сказал: «В такой-то гостинице есть высокий блондин, иностранец, и мы считаем, что он совершил страшные преступления.» Этот человек предложил мне целый кошелек крон, чтобы я держался поближе к этому светловолосому иностранцу, куда бы тот ни пошел, и сообщал о его действиях имперским прокторам каждые несколько дней.

– Шпион? – рявкнул Слит и схватился за кинжал на бедре.

– Кто этот человек, что нанял тебя? – спокойно спросил Валентин.

– Кто-то из службы Короналя, судя по одежде. Имени своего он не захотел сообщить.

– И ты давал эти рапорты? – снова спросил Валентин.

– Да, милорд, – прошептал Виноркис, глядя в пол. – В каждом городе. Через некоторое время я с трудом верил, что ты, как мне сказали, преступник, потому что не вежливый, ласковый, и у тебя добрая душа, но я взял деньги, и мне давали еще за каждый рапорт…

– Позволь мне тут же убить его, – резко сказал Слит.

– Убийства не будет, – сказал Валентин. – Ни сейчас, ни позже.

– Он опасен, Милорд.

– Нет, теперь уже не опасен.

– Я никогда не доверял ему, – сказал Слит. – И Карабелла, и Делиамбер. Не потому, что он хьорт, а за его вечные хитрости, намеки, слежку, за его вопросы, за то, что он отовсюду тянул информацию.

– Я очень прошу простить меня, – сказал Виноркис. – Я же не знал, кого предаю, Милорд.

– И ты веришь ему? – спросил Слит.

– Да, – ответил Валентин. – Почему бы и нет? Он не знал, кто я, я и сам не знал этого. Ему велели следить за блондином и информировать правительство. Что плохого он сделал? Он думал, что служит Короналю. За его лояльность нельзя платить кинжалом, Слит.

– Милорд, ты иной раз бываешь чересчур наивным, – сказал Слит.

– Наверное, да. Но не в данном случае. Мы многое выиграем, против него, и ничего не выиграем, если убьем его. – Он повернулся к хьорту: – Я прощаю тебя, Виноркис. Прошу только, чтобы ты был так же предан истинному Короналю, как был по отношению к фальшивому.

– Клянусь, Милорд.

– Иди спать и не бойся.

Виноркис сделал знак горящей звезды попятился и сел в средней части кабины рядом с двумя скандарами.

– Все-таки это неразумно, Милорд. А если он будет продолжать шпионить за тобой? – сказал Слит.