Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

Они вышли из Дома Записей, миновали огромную площадь и очутились у входа на нижние уровни Лабиринта в зале для ожидания флотеров, а затем вниз, вниз, в таинственное царство, где он ни разу не был. Он сидел неподвижно и оцепенело. Казалось, весь мир сжался до размеров флотера, пока тот накручивал спиральные уровни Лабиринта. Где они сейчас? Это ли место — Тронный Двор, откуда правят миром советники Понтифекса? Хиссайн не знал, а спросить не осмеливался, сами сопровождающие не проронили ни слова. Ворота следовали за воротами, проход следовал за проходом, уровень за уровнем, и наконец флотер замер. Его вывели из кабины и провели в ярко освещенную комнату. Шесть человек в зелено-золотой форме встали у него по бокам.

Скользнув в нишу, открылась дверь, и светловолосый человек в простой белой мантии шагнул внутрь. Хиссайн подскочил:

— Господин!..

— Ну-ну, можно и без этикета, Хиссайн. Ты ведь Хиссайн, не так ли?

— Да, господин, только я вырос.

— Восемь лет прошло, действительно… Ростом ты почти такой же, а уже мужчина. Глупо, конечно, но я представлял тебя все еще мальчишкой. Тебе сейчас восемнадцать?

— Да, господин.

— А сколько было, когда ты впервые забрался в Счетчик Душ?

— Значит, вы знаете, господин, — пробормотал Хиссайн, уставившись под ноги.

— А тогда, помнишь, тебе было двенадцать. Мне рассказывали о тебе. Я ведь следил за тобой все эти годы. Потом мне сообщили, что ты пробрался к Счетчику Душ, и я представил себе мальчишку, увидевшего великое множество вещей, которые вряд ли увидел бы.

Щеки Хиссайна горели. Мысли бились в голове потоком. На языке вертелись слова: «Час назад, господин, я видел, как вы с братом забавлялись с длинноволосой ведьмой из Чиселдорна», но, разумеется, он бы скорее умер, чем ляпнул такое вслух. И в то же время он был уверен, что Властитель Валентайн отлично знает об этом, и это угнетало его до невозможности. Он не смел поднять глаза, убеждая себя, что этот высокий светловолосый человек не Валентайн из записи, но понимал, что только обманывает себя. Пусть тот, черноволосый и темнокожий Валентайн был перенесен колдовством в это тело, но личность его оставалась той же самой, и Хиссайн подсматривал за ним, и эту правду не скроешь!

Хиссайн подавленно молчал.

— Что ж, — произнес Властитель Валентайн, — ты всегда был торопыгой. Кстати, Счетчик показал тебе то, что ты увидел бы и сам.

— Он показал мне Ни-Моуа, господин, — еле слышно возразил Хиссайн, — Сувраэль, города Замка-Горы, джунгли Нарабала…

— Места — да. Географию. В таких случаях Счетчик неоценим. Но географию души ты должен познавать сам. Да посмотри на меня, я не сержусь.

— Нет?

— К Счетчику Душ тебя допускали по моему приказу. Правда, не для того, чтобы ты глазел на Ни-Моуа или подсматривал за людьми. Я хотел, чтобы ты мог понять настоящий Маджипур, охватить его, впитать в себя. Это было твое обучение, Хиссайн. Я прав?

— Да, господин, там было так много, что мне хотелось узнать…

— И ты узнал?

— Не все. Ничтожную часть.

— Очень жаль. Для тебя. Потому что больше ты к Счетчику не попадешь.

— Господин?.. Вы меня наказываете?

Венценосец загадочно улыбнулся.

— Наказываю? Как сказать. Ты покинешь Лабиринт и не вернешься сюда очень долго, даже после того, как я стану Понтифексом, а день этот настанет еще не скоро. Я призываю тебя к себе на службу, Хиссайн. Твое обучение закончилось, а у меня есть для тебя дело. Ты уже взрослый. — Венценосец помолчал. — Твоя семья здесь?

— Да, господин, мать и две сестры.

— Нуждаться они не будут. Попрощайся с ними, уложи вещи, мы уезжаем через три дня.

— Через три дня…

— Да, в Алэйсор. Предстоит еще одно шествие. Потом отправимся на Остров Снов, ну, а после заглянем на Зимроэль. Месяцев семь-восемь поездка продлится, я думаю. Ты будешь при мне, в свите двора.

Венценосец снова улыбнулся.

— И последнее, я снова пришлю за тобой завтра утром. Нам ведь нужно о многом поговорить.

Хиссайн низко поклонился, а когда снова поднял голову, Властителя Валентайна в комнате уже не было.

Так сбылась несбыточная мечта.

Он вновь последовал за своим эскортом по длинным коридорам, ярко освещенным тоннелям, поднимаясь с уровня на уровень, пока его не доставили до Дома Записей.

Хиссайн стоял, не зная, что делать. Идти сейчас домой он не мог. Слишком многое произошло за сегодняшний день. И многое нужно было обдумать.

Он повернулся и направился наверх, к далекому Устью Лезвий.

Была ночь. Долгое-долгое мгновение он стоял, не в силах ни думать, ни чувствовать.

Звезды начали меркнуть.

Я буду жить в Замке-Горы, подумал он, я буду в свите Венценосца, и кто знает, что будет дальше?

Больше он думать не мог.

Пришли первые лучи света, а затем могучий свет озарил небо, предвещая восход, и вся земля заполнилась им.

Он не двигался. Теплое солнце Маджипура коснулось его лица.

Солнце… солнце… яркое, пылающее солнце, Мать Миров. Он протянул к нему руки. Он обнял его. Он смеялся и пел.

Затем повернулся и в последний раз вошел в Лабиринт.