До рассвета время еще было, и то, что в Ничейных горах прозвучала тревога, скорее всего означало, что пробиравшегося через скалы Торберга заметили раньше времени. Так думали дети драконов и большинство воинов Харальда Сурового. Ведь все они были уверены, что на спящих воинов врага викинг никогда не нападет.
Был в этом уверен и сам Харальд, но он в отличие от многих верил и в то, что его ярл ни за что бы не позволил врагу себя обнаружить, если бы сам этого не захотел. Возможно, враг просто не спал и поэтому Торберг решил начать суматоху во вражеском лагере, не дожидаясь рассвета.
Торберг и вправду не обманул ожидания своего командира. Он незамеченным проник по скальным уступам далеко от входа в ущелье, где внимательно осмотрел лагерь воинов Колдуна. В ночной темноте сделать это было непросто, но все же кое-что викинг увидеть смог.
На горной равнине то тут, то там были видны искусственно сделанные входы, которые, по всей видимости, вели внутрь глубоких шахт. Каждый вход в шахту хорошо охранялся, из чего следовало, что даже среди воинов Колдуна доступ внутрь был разрешен далеко не всем.
Для чего нужны эти шахты, викингу выяснять нужды не было, задача перед ним стояла совсем другая. Внимательно осмотревшись, он приметил небольшие постройки, которые скорее всего были казармами. Это было как раз то, что нужно.
Пробравшись к постройкам, Торберг подумал, что дожидаться утра будет для него слишком рискованно, а попасть в Вальхаллу он хоть и хотел, но совсем туда не торопился. И тут викинг решил пойти на хитрость, которая позволяла одновременно и не нарушить обычаи своего народа, и успешно выполнить задание.
Тщательно проверив амуницию русских витязей, в которую он был облачен, Торберг, крадучись в темноте, словно кошка, оказался у входа в крайнюю постройку. Стоявшие у входа двое часовых мирно дремали, видимо они совсем не рассчитывали, что кто-то сможет спокойно проникнуть в самое сердце горного лагеря и нарушить их безмятежный покой.
Проскользнув мимо уснувших стражей, переодетый русичем викинг оказался внутри казармы, где вовсю разносился храп и посапывание ничего не подозревающих воинов Колдуна.
Аккуратно, чтобы никого не разбудить, Торберг взобрался на верхние, поддерживающие крышу казармы перекрытия и, разместившись среди балок, стал тщательно ощупывать доски крыши. Не прошло и двух минут, как он нашел то, что ему было нужно: пара расположенных рядом досок были прибиты хуже других и слегка шатались.
Уперевшись спиной в толстую балку, викинг двумя ногами стал медленно, без шума и рывков, выдавливать из крыши сначала одну доску, а затем и другую. Через некоторое время, края обеих досок оказались приподняты, так что крепящие их к перекрытиям гвозди почти полностью вышли из своих отверстий.
Удовлетворенный проделанным, Торберг мягко спрыгнул обратно на пол казармы и, продолжая соблюдать осторожность, тщательно запер на имеющийся засов дверь помещения изнутри. После этого, крадучись вдоль стен, викинг запер на внутренние ставни и имеющиеся в казарме окна, отчего в и без того полутемном помещении, стало совсем ничего не видно.
Достав из-за пазухи заранее приготовленный пучок соломы, викинг высек искру и, уже совершенно не таясь, стал поджигать с помощью весело разгоревшегося пучка соломы висящие на стенах казармы масляные лампы.
Стало заметно светлее, но никто из безмятежно спящих воинов так и не проснулся. Лишь один, находясь еще в полусне, приоткрыл один глаз, но увидев спокойно разгуливающего с горящим пучком соломы по казарме русича, решил, что это ему снится, спокойно перевернулся на другой бок и снова уснул.
– Да, ребятки, чтобы так безмятежно храпеть, надо или накануне как следует погулять, или совсем уж быть уверенным в своей недоступности для врага, – пробормотал, глядя на спящих воинов, Торберг.
Затем викинг обнажил свой меч, глубоко вдохнул и что было силы громко крикнул:
– Просыпайтесь и умрите, как подобает воинам!
От громкого возгласа проснулись не только люди в казарме, но и дремавшие снаружи часовые. Почти одновременно они дернули входную дверь, но поняв, что она заперта, изумленно переглянулись.
Тем временем внутри казармы начался ужасный шум и переполох, доносившиеся оттуда звуки лязга оружия, предсмертные крики и проклятия явно свидетельствовали о том, что внутри идет настоящая резня.
– Кто-то из наших сошел с ума? – быстро спросил один часовой другого, даже не смея предположить, что в самое сердце их расположившегося в Ничейных горах лагеря, смог проникнуть враг.
– Не знаю, – бросил в ответ другой, и не раздумывая затрубил тревогу.
К этому времени Торберг уже успел лишить жизни многих, не до конца оправившихся ото сна воинов. Законы и обычаи своего народа он не нарушил, все воины врага были разбужены, и ни на одного из них он не напал во сне.
Конечно, хоть враги и успели схватиться за оружие, но их еще минуту назад крепко спящему сознанию трудно было быстро и адекватно реагировать на происходящее. Реакция и движения были сильно заторможены, чем и пользовался неистовствовавший в казарме Торберг.