Замок на болоте

Поэтому, как только Сильмара услышала про то, что действия викингов продиктованы не тем, как лучше извлечь пользу в этом мире, а тем, что лучше повлияет на их жизнь после смерти, все ее сомнения и вопросы сразу отпали.

Тем временем конунг Харальд Суровый, убедившись, что каждый понял поставленную задачу, распустил совет и приказал всем немедленно выдвигаться.

Когда подошли к ущелью, откуда с рассветом должен был показаться увлекающий за собой погоню Торберг, на небе сияла полная луна и не было ни единого облачка.

Тут Сильмаре и Крагху довелось увидеть еще один странный обряд викингов, о котором они раньше не слышали, даже несмотря на то что варягов – так называли этих воинов русичи – им на службе у Чародея встречать приходилось.

Как только весь отряд прибыл на место, люди ярла Торольва, единственные, кроме Крагха и Сильмары, кто не был теперь переодет в русичей, вдруг начали вести себя весьма странным образом. Они отделились от остальных, разбились на две группы и вдруг начали скалиться и глухо рычать, зверски посматривая друг на друга и дико озираясь по сторонам. С каждым глухим рыком движения воинов становились все менее естественными, их тела пугающим образом передергивались, а потом и вовсе почти все они встали на четвереньки и начали в исступлении грызть торчащие из земли корни деревьев.

В это время кто-то из не участвующих в странном действии воинов бросил рычащим и ведущим себя странным образом людям несколько тушек недавно убитых и не разделанных зайцев.

Странно ведущие себя воины, рыча и огрызаясь друг на друга, тут же набросились на подачку и принялись зубами вгрызаться в мертвые тела, растаскивая небольшие тушки на части и отбирая друг у друга добычу. При этом их нисколько не смущал ни забивавшийся в рот звериный мех, ни выпадающие из разодранных тел внутренности, ни сочащаяся по бородам кровь.

В изумлении наблюдая за происходящим, дети драконов переглянулись и не удержались от того, чтобы не обратиться за разъяснениями к своему командиру.

Харальд, видя, что местные по-настоящему поражены и даже шокированы, снисходительно улыбнулся и начал спокойно объяснять:

– Вон те, слева, – конунг указал на одну из групп, уже полностью уничтожившую заячьи тушки и измазанными кровью добычи ртами принявшуюся лакать языком воду прямо из ближайших луж, – ульфхендеры, что означает волкоголовые, то есть воины-волки. А вот эти, – теперь Харальд указал на вторую группу, которая также уже закончила кровавую трапезу и начала кто валяться и тереться спиной об оставшиеся несъедобные остатки шкур и внутренностей, а кто драть, словно когтями, пальцами рук кору с деревьев, – бьорсьорки, то есть медведеподобные.

– И те и другие, не просто воины, это воины-звери. Перед каждой ответственной битвой они высвобождают и впускают в себя дух своего дикого зверя, становясь полулюдьми-полуживотными. Дух зверя десятикратно увеличит в бою их силы, поможет остаться невредимыми, а если и получить рану, то совершенно ее не чувствовать, как и боль, которую она принесла бы обычному человеку.

– Это им помогает сделать артефакт вызвавшего их в этот мир мага? – высказала свое предположение Сильмара.

– Артефакты местных, ныне живущих или давно умерших магов здесь ни при чем. – с усмешкой ответил Харальд Суровый. – У нас, викингов, всегда существовали воины, подобные ульфхендерам и бьорсьоркам, это наследие других, более древних воинствующих наций, способных вызывать в себе боевое безумие, сокрушающее любого врага.

Сильмара и Крагх ничего не ответили. Они сильно сомневались в достоверности слов конунга. Самостоятельно, без магии, люди не способны вдруг умножать свои силы и становиться неуязвимыми, это дети драконов знали наверняка. А уж в то, что в человеческом теле, одновременно, могут жить две сущности: одна – душа зверя, а другая – обычная человеческая, вообще выходило за рамки понятий о самой жизни.

Брат с сестрой еще раз скептически взглянули на будто сошедших с ума людей, продолжающих подражать повадкам диких животных, но лишь укрепились в своем недоверии полезности этого действа.

– Помню, как ты в детстве, – мысленно заговорила Сильмара с братом, – тоже любил скакать на четвереньках, шипеть, кусаться и другими различными способами изображать из себя болотную крысу.

– Ага, – так же мысленно ответил Крагх, – только после этого почему-то ни одна серая хвостатая тварь до сих пор не пригласила меня в свою стаю.

Оба еле сдержались, чтобы не прыснуть со смеха, но их мысленный диалог прервал будто услышавший их разговор Харальд Суровый:

– Что, не очень-то верите в способности моих воинов?

– Ну почему же не верим… – уклончиво начала Сильмара, но прервала свой ответ, так как со стороны Ничейных гор вдруг отчетливо раздался сигнал тревоги.

– Что-то рановато, – взглянув на небо, с нотками тревоги быстро проговорил Харальд и, резко поднявшись, отдал команду всем занять свои позиции.