Замок на болоте

Как бы то ни было, но в данный момент Крагху казалось, что ставшие не так давно врагами детей драконов русичи сейчас являются весьма легкой добычей. Прикажи их нынешний командир Харальд Суровый атаковать из засады русский отряд, последний из рожденных сделал бы это с огромным удовольствием, выбрав для первого броска самого Евпатия. Этот прихвостень Чародея должен был умереть, как умерло множество убитых им самим сородичей Крагха.

Однако по поводу беспечности и легкой уязвимости русичей последний из рожденных, похоже, сильно ошибся. Задолго до места, где притаился авангард викингов, встречный отряд вдруг затих, остановился и сгруппировался. Кажется, они что-то заподозрили и приготовились отразить возможную атаку.

Крагх с Сильмарой тревожно покосились на Харальда, но конунг оставался спокоен и недвижим.

До сих пор не знавшие истинной цели похода в сторону Ничейных гор дети драконов были встревожены: если их цель – этот встречный отряд, то явно бы не помешало для предстоящего боя подтянуть основные силы. Ведь раз факт внезапности утрачен, то четверо против неполной дюжины, да еще и ученика Чародея – это все же маловато. Если же нет и отряд русичей и крестоносцев – просто непредвиденная случайность, то не проще ли открыто выйти, поднять вверх руку и, неся слово, договориться мирно разойтись? Тем более что весь отряд Харальда Сурового значительно превышает численность отряда Евпатия, который пусть и ученик Чародея, но все же не маг и вряд ли просто так будет рисковать своими людьми, надеясь победить превосходящего противника силой магических нитей. Но конунг викингов, видимо, мыслил совсем иначе, он продолжал лежать затаившись и наблюдать за остановившимся отрядом.

Минуты ожидания тянулись мучительно долго. Наконец сам Евпатий немного выехал вперед от своего отряда, и спешился.

Дети драконов ждали, что ученик Чародея сейчас поднимет высоко вверх левую ладонь и громко произнесет знакомое: «Несу слово!» Но ничего подобного не последовало. Евпатий достал из небольшой висящей на боку дорожной сумки две тонкие травинки и начал их хитрым образом сплетать между собой. Через пару секунд в руках ученика чародея оказалось нечто похожее на небольшую сплетенную из травы птичку. Богатырь поднял свое изделие высоко вверх и отпустил. Тут же налетел легкий ветерок и словно пушинку понес вверх изделие ученика мага.

Через несколько секунд сплетенные травинки уже достигли кроны ближайшей высокой сосны, и скрылись среди ее колючих веток. А спустя еще пару мгновений, оттуда вдруг слетел большой черный ворон и уселся прямо на плечо Евпатию. Сидела ли птица на сосне и раньше или это в нее превратились травинки, было непонятно, но ворон явно чувствовал себя на плече русича по-хозяйски и в безопасности.

Евпатий пересадил птицу на руку и, наклонившись к черной голове с острым клювом, быстро что-то зашептал.

Ворон завертел головой из стороны в сторону, а когда Евпатий умолк, резко взмыл вверх и направился прямо в сторону затаившихся Харальда, детей драконов и викинга.

Взмахнув своими черными крыльями, птица уселась на ближайшее к затаившимся разведчикам, дерево и громко каркнула ровно четыре раза.

Затем ворон полетел прямиком туда, где должен был скрываться основной отряд Харальда Сурового. Какое-то время царила полная тишина, а потом снова раздалось приглушенное карканье. Ворон каркал довольно долго, как птицы этой породы обычно не делают. Так долго скорее может кричать кукушка, разнося по лесу свое бесконечное «ку-ку, ку-ку, ку-ку».

Наконец ворон замолчал, и снова повисла тягостная пауза тишины.

– Все это похоже на какую-то дурацкую детскую игру, – наконец не выдержал и мысленно заговорил с сестрой Крагх. – Мы как играющие в прятки малые дети, которые залезли под стол, а родители делают вид, что их не видят, ходят вокруг да приговаривают: «Ну куда же подевались наши малыши? Никак нам их не найти!» Остается только выскочить с радостными криками и весело заявить:

«А мы здесь, а мы здесь!»

– Угомонись. – одернула брата Сильмара. – Сейчас он наш командир, – она покосилась на Харальда, – а значит, ему видней.

Крагх недовольно замолчал и продолжал наблюдать за неподвижно застывшим впереди отрядом и смотрящим прямо в их сторону Евпатием. Последний из рожденных был уверен, что русич их не видит, но по всему было видно, что богатырь знает, что они именно там.

Наконец ученик Чародея чуть двинулся в сторону, присел на корточки и запустил растопыренную пятерню правой ладони прямо под опавшую листву, как можно глубже проникая пальцами под рыхлую, поросшую мхом почву.

Было видно, что ученик Чародея максимально сосредоточен. Он полуприкрыл глаза и весь сосредоточился на чем-то, что он нащупал в земле своими пальцами.

Спустя минуту Евпатий открыл глаза, достал пятерню из мха и опавших листьев, поднялся с корточек и уверенным шагом направился обратно к своему отряду. О чем-то поговорив с воинами, он сел в седло и во главе своего отряда спокойно, уверенно и не торопясь двинулся дальше.