Замок на болоте

Некромант задумчиво смотрел на стоявших перед ним драконоголовых. Нет, он вовсе не обдумывал предложение самки-предводительницы, как могло показаться со стороны. Он раздумывал над тем, какую пользу ему можно извлечь из этих двух представителей местных. Что касается самца, то здесь все ясно: надо будет предпринять очередную попытку сделать из драконоголового зомби, а если, как все его предшественники, сдохнет окончательно, то туда ему и дорога. А вот с помощью самки, да еще с такими неординарными способностями, можно будет попробовать проникнуть в тайну магии их племени. Магии, которая может сопротивляться большинству заклинаний и имеющая иммунитет на чужое магическое воздействие. Однако как же заставить самку плести свои магические нити, чтобы попытаться их исследовать?

– Скажи мне, – неожиданно спокойно заговорил Некромант, – если вдруг поверить, что тебя действительно направил ко мне ваш совет сестер, то как ты объяснишь тот факт, что с тобой всего один воин? Если вашим было так важно, чтобы ты добралась в Каэр Морт, то они должны были бы послать с тобой как минимум столько воинов, сколько ты можешь присоединить. А можешь ты, судя по всему, немало. Разве большее количество воинов не смогло бы тебя лучше защитить и помочь добраться к намеченной цели?

– Поверь мне, волшебник, – быстро нашлась что ответить Сильмара, – это самый лучший воин нашего племени! Он один стоит очень многих! К тому же большой отряд был бы более заметен.

Некромант снова задумался. Все это было неправдоподобным и странным, но его осенила одна замечательная идея: он подвергнет драконоголовых испытанию, которое обычно устраивает для вновь призванных, только сделает его намного более трудным! Это заставит предводительницу плести магические заклинания для себя и своего брата, что позволит попробовать понять их суть.

– Ну что ж, – бодро заговорил волшебник, – я подумаю над той информацией и теми предложениями, что ты мне высказала, а пока вам придется немного у меня погостить. Да, кстати, я смотрю, ваши порезы до сих пор кровоточат, думаю, что это надо поправить.

Произнеся последние слова, маг подошел к одной из стен, на которой были размещены полки с кувшинами самой различной и причудливой формы, макнул в один из кувшинов кончики пальцев, а затем вновь вернулся к своим пленникам.

– Больно не будет, – произнес маг и провел рукой по ранам, которые сам же и нанес.

Раздалось сильное шипение, словно капли ледяной воды упали на раскаленную докрасна сковородку. От ран повалил густой сильный пар с багровым оттенком, а кровь на глубоких порезах начала кипеть и пузыриться. Затем, когда испарилась последняя оставшаяся на ране капля крови, порезы затянулись и выглядели так, словно были нанесены несколько месяцев назад. Только теперь Сильмара и Крагх увидели, что те шрамы, которые навсегда останутся на их грудных клетках, были особой волнистой формы, в виде знака, который был известен всем как печать Некроманта.

– Ну вот, – довольный собой подытожил волшебник, – а все говорят, что я мастер только всего того, что касается смерти и мертвецов. Но, как вы смогли убедиться, могу помогать и живым, пусть даже и с помощью мертвой воды.

Маг внимательно посмотрел в желтые с горизонтальным зрачком глаза Сильмары, затем в такие же глаза Крагха и резко бросил своим телохранителям:

– Уведите их в пещеры ожидания!

Сопровождаемые конвоем высоких скелетов дети драконов покинули покои Некроманта и облегченно вздохнули: сразу их не убили, значит, шанс выжить вполне реален. С особенным облегчением выдохнул Крагх, молчавший все время разговора, он очень боялся, что великий маг сможет распознать в нем нечто особенное, то, что не удалось распознать совету сестер и владычице.

Глава 10. Вопросы и ответы

Наблюдать откуда-то сверху себя самого, а точнее, собственное распростертое на полу тело было совсем не страшно, а скорее просто любопытно и необычно. Вокруг тела суетилось множество людей, одни расшнуровывали доспехи, другие прижимались ухом к груди, слушая, бьется ли еще сердце, а третьи лили на лицо и голову холодную воду.

Вот невысокий сухопарый старик крикнул, чтобы немедля послали за лекарем. Затем все тот же старик повернулся к богатырского телосложения воину и, размахивая руками, стал громко на того кричать. Богатырь был как минимум в два раза больше отчитывающего его старика, но стоял перед тем, словно провинившийся подросток, низко опустив голову на грудь, не произнося ни слова в ответ.