Замок на болоте

– Что-то я не пойму, – удивилась Сильмара, – ты что, решил заранее отыграться за нашу предсказанную этим седовласым безумцем участь?

– Конечно, нет, – покачал головой Крагх, – но, поверь мне, я знаю, что делаю.

– Ты-то, может, и знаешь, – вспылила предводительница, – но опять, как это не раз бывало раньше, задумал что-то свое и не хочешь делиться с теми, кто может тебе помочь!

– Перестань, сестра, мои личные амбиции здесь вовсе ни при чем. Ты, верно, забыла, что мы не дома, а у этих стен могут быть даже такие уши, которые услышат и наш с тобой безмолвный разговор.

Сильмара ничего не ответила. Она прекрасно знала своего брата, который был упрям и своенравен, если что-то решил. Оставалось лишь поверить его объяснению про причину умалчивания от нее своих планов и ждать.

Незадолго до вечернего прихода стражи Крагх снова пошел к загону боевого вепря.

Увидев приближающегося обидчика, зверь начал бешено метаться и злобно реветь. Он пытался достать стоявшего на безопасном расстоянии драконоголового своими острыми бивнями, но Крагх, приподняв в жестоком оскале верхнюю губу и сам при этом издавая глухой рык своей драконьей пастью, больно бил наскакивающего на ограду вепря своим крепко сжатым кулаком. Удары последнего из рожденных по-прежнему были нацелены прямо в нос ревущему от боли и ненависти животному, которое, казалось, вот-вот снесет мешающую добраться до обидчика ограду.

В конце концов боевой вепрь снова был вынужден успокоиться и уйти вглубь загона, чтобы не подвергать бессмысленному истерзанию свой нос. А Крагх, издав напоследок свой драконий рык, опять спокойно развернулся и ушел ожидать прихода вечерней стражи, которая на этот раз на шум, издаваемый боевым вепрем, не появилась.

Такое представление, устраиваемое Крагхом в пещерах ожидания, продолжалось еще несколько дней. Он регулярно истязал боевого вепря своими точными ударами, при этом сам оставаясь целым и невредимым. Конечно, зверь не был настолько глуп, чтобы, как первые два раза, пытаться повредить неподдающуюся решетку и достать стоящего на безопасном расстоянии драконоголового. Уже на следующее утро, когда Крагх в третий раз стал дразнить его из-за решетки, боевой вепрь не двинулся с места.

Тогда последний из рожденных стал подходить к загону так близко, что ловкое животное вполне могло пропороть ему брюхо, достань оно Крагха. Но тот был еще более ловок и успевал отскочить в сторону, в, казалось, самый последний момент. И конечно, при этом не забыв нанести удар кулаком в большой приплюснутый нос.

В такие моменты переживающая за брата Сильмара, плела заклинание упругой кожи, но ни разу не было случая, чтобы оно понадобилось.

В конце концов боевой вепрь перестал поддаваться и на эти провокации последнего из рожденных. Он опять стоял в глубине загона и лишь сверлил возмутителя спокойствия своими налитыми кровью глазами.

Тогда Крагх решил пойти еще дальше в своих рискованных и непонятных действиях. Он стал перелезать через решетчатую ограду прямо в загон к зверю. Но боевой вепрь напрасно поначалу обрадовался такой наглой беспечности своего обидчика. Крагх по-прежнему с легкостью уворачивался от его пасти и копыт, моментально при приближении зверя влезая обратно на решетку ограды, да еще и не забыв при этом наградить животное очередным тумаком.

Каждый раз, когда Крагх шел к загону, он неизменно приподнимал верхнюю губу, обнажал зубы и издавал свой, наполненный предвкушением опасной забавы, гортанный рык. Измученный постоянными издевательствами боевой вепрь, с распухшим, незаживающим носом и заметно впавшими от недоедания боками, воспринимал уже каждое приближение последнего из рожденных больше с бессильной ненавистью и даже опаской, чем с лютым желанием отомстить и уничтожить. Ведь все попытки животного достать своего истязателя так ничем и не закончились.

Вепря по-прежнему кормили, а точнее, поили непонятной, похожей на кровь жидкостью всего один раз в день. При этом скелеты совершенно не обращали внимания на разбитый нос зверя, а его измождение, казалось, их полностью устраивало.

Вечером пятого дня, считая с того момента, когда в пещеры были помещены боевой вепрь и полоумный старик, стражники открыли загон и вывели оттуда хоть и заметно похудевшее, но все равно огромное и опасное животное. Зверя повели на выход из пещер ожидания, не забыв предварительно запереть всех остальных ожидавших своей участи пленников.

– Скоро, скоро, скоро! – вопил в своей пещере безумный старик, в то время как боевого вепря вели к выходу. – Скоро он расквитается со всеми, кто был рядом во время его истязаний и голода! Он сожрет всех, всех, всех!

К периодическим безумствам старца за эти дни уже все привыкли. Так что и сейчас никто на его крики никак не отреагировал. Лишь сам боевой вепрь, как бы подтверждая выкрики безумца, злобно скалился на всех, кто оставался в пещерах ожидания. А проходя мимо пещеры Крагха и Сильмары, утробно зарычал.

Ночь прошла как обычно, а утром следующего дня, когда стражники открыли решетки пещер, на пороге больших ворот появился сам Некромант.