Замок на болоте

Конечно, обоз и охранявшие его воины могли легко уйти от небольшого пешего отряда, но они приняли другое решение. По команде одного из рыцарей, по всей видимости командира, обоз остановился, а его сопровождающие приготовились дать бой, чтобы быстро уничтожить дерзкий отряд Евпатия.

– Плотный строй! Сомкнуть щиты! – громко скомандовал Евпатий, видя, что враг готовится к атаке.

Первыми снова атаковали татаро-монголы. Они на своих легких лошадках начали кружить вокруг сбившихся вместе русских воинов и обстреливать тех из своих страшных луков. Глеб был напряжен больше остальных. Он лихорадочно крутил в голове воображаемые игральные кости, каждый раз выкладывая их на шестерки. Таким образом он держал связь с артефактом, чтобы тот нес удачу ему и его бойцам.

Пока что это срабатывало.

Что же касается Евпатия и Прошки, то они так умело скрывались за щитами, что и их пока миновали смертоносные стрелы татар.

Худшим для кучки оборонявшихся было то, что их собственные луки были не столь дальнобойными, поэтому отстреливаться они не могли.

– Уж можно было для такого дела хотя бы одно ружьишко на всех выделить! – сквозь зубы ругался Глеб. – Я бы сейчас быстро поснимал с седел этих нукеров или как они там у них обзываются?!

И тут бывший капитан российской армии словно опомнился и уверенно достал свою пращу.

– А ну, подвинься чуток, – сказал он ближайшему к нему воину и уверенно вложил в свое оружие гладкий свинцовый шарик.

Все было сделано как учили: короткий взмах от бедра, несколько витков над головой, и вот уже снаряд летит в намеченную цель. А для пущей уверенности Глеб еще мысленно кубик в голове на шесть точек бросил.

Сработано было мастерски. Стальной шарик ударил точно в висок одному из монголов, и тот кубарем полетел со своей лошади.

– Один есть! – со злорадной ухмылкой изрек Глеб и тут же метнул следующий снаряд, который вынес из седла и заставил упасть замертво еще одного татарина.

Со стороны вражеских рыцарей тут же раздалась команда, возвращающая обратно монгольских всадников. Оставив двух своих товарищей лежать на земле с окровавленными разбитыми черепами, они незамедлительно вернулись к повозкам за выстроившихся в ряд бронированных конников.

По отмашке своего командира крестоносцы, все убыстряя шаг своих защищенных специальными доспехами коней, плотным строем двинулись на обреченно стоящих на месте людей.

– Это тебе не татары, – горько выдохнул следопыт Прошка, – кружить не станут. Сейчас врежутся в нас с разгону и размажут по земле, как жуков. Прощайте, братцы, видимо, настал наш час.

– Евпатий! – резко и не без паники обратился к богатырю Глеб. – Ну ты же ученик мага?! Сам почти что волшебник! Неужели нельзя там землетрясение какоенибудь наворожить, чтоб они провалились все к чертям собачьим? Или еще какое страшное колдовство сотворить?

Евпатий отрицательно покачал головой и, туже натягивая шлем, впился исподлобья на уже обнаживших свое оружие врагов.

И тут вдруг со стороны первой телеги обоза раздался мощный, больше похожий на рык крик:

– Бей!

Мгновенно словно из-под земли рядом с обозом выросли фигуры воинов Ульвэ. Ведь именно рядом с их засадой остановилась первая телега воинов Колдуна.

Как и было условленно, они, несмотря ни на что, тихо лежали, скрытые магическим покрывалом, в ожидании сигнала от Евпатия. Но когда Ульвэ увидел, что Глебу, Евпатию и остальным грозит смерть, то решил больше не ждать. С бешеным ревом Трувор, Михас, Генрих и Ульвэ набросились на ближних к ним всадников – тех, которые остались возле обоза, не готовясь атаковать Глеба, Евпатия и остальных. Моментально четверо застигнутых врасплох всадников были повержены и сброшены со своих бронированных лошадей, а рыцари Ульвэ заняли их места в кожаных седлах.

Видя такой неожиданный поворот событий, командир вражеских рыцарей развернул обратно своих всадников, готовящихся растоптать горстку врагов, и вырываясь вперед, поднял вверх левую ладонь.

– Несу слово! – громко крикнул он, обращаясь к Ульвэ и его воинам.

Ульвэ немного поколебался, но поскольку никаких указаний от Евпатия на этот счет не поступало, а силы, несмотря на успех внезапной атаки, были далеко не равны, то он, немного выждав, ответил:

– Я принимаю твое слово! – и, как и положено, протянул вверх правую ладонь.

Вражеский командир подъехал ближе и, сняв шлем, внимательно осмотрел Ульвэ и его воинов. В нем сразу угадывался опытный, бесстрашный и умелый воин. Лицо его было испещрено несколькими шрамами, в волосах виднелась седина, а серые, как будто выцветшие глаза смотрели прямо и глубоко.

– Я понимаю, что у наемников не принято отказываться от взятых на себя обязательств, – громко, но спокойно заговорил командир конвоя, – но сами рассудите, зачем нам, братьям по вере, проливать кровь друг друга? Пускай мы тамплиеры, а вы тевтонцы, но на наших мантиях и щитах почти одинаковые символы в виде крестов, разве не указывают они, что мы должны биться на одной стороне? – говоривший, не сводя взгляда с Ульвэ, сделал выжидательную паузу.