Замок на двоих. Королева неблагого двора

Отдельных трудов стоило отстоять открытые границы между государствами! Да, не сейчас, но я ультимативно прописала намерение прийти к этому в течении ближайших трехсот лет. Надеюсь, что к тому моменту градус взаимной ненависти и страха снизится.

Несколько раз фоморы и фейри так и норовили сцепиться, но Кэйворрейн многозначительно гладил кристалл с видом «я дурак, мне никого не жалко, если что – рванет».

И да, это сработало! Дивному народу слишком не хотелось терять свою вечную жизнь, а фоморам – с таким трудом обретенную свободу.

Но я все равно не верила.

Смотрела, как Оберон берет перо и, поклявшись богиней Дану и своим Двором, ставит подпись. Любовалась округлым росчерком Титании, больше похожим на цветок.

Наблюдала как Дерек Стрелозуб выводит свою кривую закорючку, а под ней аккуратно расписывается Моара. Я настояла на том, чтобы фоморка тоже заверила этот документ, как представительница культа Домну от лица всех жриц.

Конечно же, я расписалась и сама, по-прежнему не веря в происходящее.

Последним подпись поставил Кэйворрейн.

Мы с ним ушли из долины Сен Маг последними, и мне казалось, что мой муж тоже не верит, что все закончилось… вот так вот.

А еще мне казалось, что я сплю или, может быть, брежу…

У меня получилось.

Действительно получилось.

У нас.

– Пойдем уже! – Кэйр подхватил меня под локоть и, открыв тропу, увлек за собой.

Мы вышли у дверей уже знакомого дома. Родового сида Сумрачного Плетущего.

В последний раз я была тут еще человеком. Напуганной пряхой, которая не знала, что ей предстоит. Влюбленной девчонкой, которая сожалела о том, что объект ее любви – не простой человеческий парень.

Будто целую жизнь назад…

– Вот и все, – сказала я, заходя вслед за Кэйром в тихую гостиную. – Это так странно, правда? Словно готовилась биться в кровь, а не пришлось.

– Мою Темную королеву удовлетворил бы только эпичный бой на три стороны? – рассмеялся Кэйр, привлекая меня к себе и нежно целуя в волосы.

– Нет, конечно! Тем более на кровь и смерть я уже насмотрелась за эти дни.

По лицу мужа пробежала тень.

– Да… и я тоже.

– Мы справились, Кэйр. Мы справились!

– Да, Элла.

Чуть позже, когда я сидела, забравшись с ногами, на коленях мужа, он, будто почуяв мою тревогу, спросил:

– Ну что ты?..

– Знаешь… – прошептала я, укладывая голову ему на плечо. – В мире так много войн. В любом мире… Много страха, много крови и ужаса. И сейчас мне кажется, что самая лучшая война – это не та, в которой победили. Это та, которая не состоялась. Хотя я говорю глупость… война не может быть лучшей! Ее просто не должно быть.

– Ты права, милая… Но тебя тревожит что-то еще.

И тогда я задала вопрос, на который почему-то очень боялась получить ответ:

– Кэйр… Ты бы действительно разбил кристалл?

– Да, – спокойно признался король. – Я не видел иного выхода и был готов к любому исходу. И поверь, фоморы это поняли. Возможно, именно поэтому сразу пошли на обсуждение. А Оберон…

– Не надо, – попросила я. – Давай обо всем этом позже? Понимаешь, сейчас я больше не хочу обсуждать королевские вопросы… даже просто думать обо всем этом. Мне…

– Что? – улыбнулся Кэйр.

– Мне страшно даже представить, что я могла тебя больше не увидеть.

– Знаешь… лучше потерять себя, чем любимую жену.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Я так долго, так давно хотела это услышать, что сейчас на меня напал ступор. Я лишь гладила шею мужа, перебирала его темные волосы и пыталась не заплакать.

Наконец мой король тихо рассмеялся, взял меня за подбородок и, заставив поднять голову, серьезно сказал:

– Я люблю тебя, моя смелая девочка. Я счастлив, что Дану свела нити наших судеб вместе, и всегда буду беречь тебя. И да, я с радостью женюсь на тебе по законам твоего рода и твоего мира.

– С-с-спасибо, – почему-то растерялась я.

Прижалась сильнее и выдохнула, чувствуя, как уходит вся боль, вся горечь, все обиды… все плохое. Уходит навсегда.

– Я тоже тебя люблю, – ответила, наконец улыбнувшись. – Очень-очень!

И, целуя самого лучшего мужчину во всех мирах, я четко понимала, что такое хороший конец.

Это когда все впереди. Впереди любовь, дети, огромные возможности, впереди мир.

Мир, в котором столько чудес – и ни единой, даже самой лучшей войны!

Эпилог

Два месяца спустя

Фиона Мак-Ринон держала под руку мужа и с умилением наблюдала за танцем дочери и ее жениха. Ах, нет! Мужа, уже часа два как законного мужа! Но трудно уместить в голове и в сердце, что твоя маленькая, единственная, любимая, замечательная дочка – чья-то жена…

Элла в великолепном белом (жаль, не синем, по ирландскому обычаю) платье казалась совсем юной. Как и ее муж – очень симпатичный брюнет с роскошной гривой волос, всегда аккуратно убранных в хвост на затылке.

– Том, – шепнула Фиона мужу. – Правда, они прекрасная пара? Том!

– Что, милая? А-а, да! Я тоже засмотрелся!