Замок на двоих

– Алексия, мне на самом деле столько лет, сколько и сказал. Ни больше ни меньше. А шестой сын, значит, что я четырежды прихожусь правнуком тому, кто заварил эту кашу. Самаэль позволил моему дальнему родственнику прожить еще одну жизнь в достатке, ни в чем себе не отказывая. Но он не простил предательства и решил взыскать плату с его потомка, с шестого сына, то бишь с меня.

Я ощутила, как в груди распускается огненный цветок гнева.

– Это несправедливо! Вы не сделали ничего плохого и не должны нести ответ за проступок невесть когда умершего родственника!

– Согласен, – по лицу герцога пробежала тень. – Поэтому первое время сильно негодовал и чаще всего ходил в боевой форме. Мне понадобился не один месяц, чтобы научиться контролировать ярость и предотвращать оборот. Но наши убеждения и демонов сильно разнятся. Они считают, что проступки родителей переносятся на их детей.

– И что Самаэль потребовал в виде платы? – мое сердце замерло в ожидании ответа.

– Сорок лет службы.

– Сколько?! – взвизгнула я. – Не слишком ли много захотел? Почему просто не забрал ту вещицу?

– Она ему не нужна, – пожал опекун плечами и сделал глоток чая. – Алексия, дело не в вещице. Мой предок нарушил клятву, предал доверие Самаэля, а в подземном царстве такое не прощается.

– Верховный демон мог смилостивиться и забыть о том случае, – во мне по-прежнему бушевало пламя негодования. – Или наказать виновника, но не вас.

– Он очень принципиален.

– Скорее, злопамятен. У вас была возможность отказаться платить по чужим счетам?

– Да. Но тогда бы я лишился шанса снова стать нормальным человеком, – увидев застывший в моих глазах вопрос, лорд Эткинсон взялся разъяснять: – Самаэль не стал тешить меня надеждами. Он сразу сказал, что если я не приму его условие, то навсегда останусь монстром. Первый оборот – это только начало кошмара, который меня ждал. В подземном же царстве я научусь контролировать оборот. Помимо того, за несение службы буду получать приличную плату. Когда он озвучил сумму за год, я несколько минут не мог произнести ни слова, насколько высокой она оказалась. И я поверил верховному демону, остался при дворе.

– Без предупреждения или прощальной записки? – я потрясенно уставилась на герцога.

– У меня не было на то шанса. Самаэль потребовал немедленного ответа, и я его дал.

Глаза цвета расплавленного золота потухли, едва я спросила:

– А как же родители? Неужели не искали вас?

– Насколько мне известно, отец не особо расстраивался из-за моего исчезновения. Он думал, что я сбежал и вовсю занялся обхаживанием дяди… – опекун немного помолчал, осушил в несколько глотков чашку, убрал ее в корзину и продолжил: – Когда мне удалось взять под контроль вторую форму, я присягнул Его Величеству на верность. С тех пор моя жизнь снова круто изменилась. Меня день и ночь обучали боевым искусствам и артефакторике. Между прочим, такого количества древних фолиантов и артефактов, как там, я никогда прежде не видел. Заметив мои старания, верховный демон довольно быстро назначил меня главным хранителем сокровищ. Так прошло восемь лет, на протяжении которых я служил Самаэлю верой и правдой, ни разу не нарушив клятву. Но потом все вновь перевернулось с ног на голову. Был мой двадцать шестой день рождения, когда он вызвал меня к себе и в качестве подарка преподнес баргеста.

– Кайло? – уточнила я, пока не забыла, и надкусила бутерброд, к которому почти не притронулась.

– Именно. Признаюсь, раньше я не очень любил собак, но этот малыш покорил мое сердце с первого взгляда. Да и как отказаться от дара самого верховного демона? – хмыкнул лорд. – Еще больше он удивил меня, сказав, что главный его подарок – свобода. Я был волен вернуться в наш мир и зажить своей жизнью. Но не будь то Самаэль, если бы не добавил в кашу ложку дегтя. Вернуться-то я мог, только с условием, что демоническую сущность он отберет у меня лишь в двадцать восьмой день рождения. Чем это было продиктовано, я так и не понял, однако меня все устраивало, и я с радостью покинул подземное царство.

– И правда странно, – задумчиво протянула я и взяла круассан с малиновым джемом. – Мне кажется, в его щедрости кроется подвох.

– Есть у меня теория на этот счет. Вполне вероятно, что он хотел тем самым привязать меня к себе навечно.

– Каким образом?

Герцог не торопился с ответом. Прошло не меньше двух минут, прежде чем он поделился мыслями: