Замок на третьей горе

Последние слова Джек произнёс одними губами, потому что обычные повседневные звуки, включая собственный голос, вдруг исчезли. Остались только удары войлочных молоточков о струны. Почти не удивившись, Джек толкнул Самиру в бок, но та отмахнулась и сделала несколько шагов к пианисту. Джек попытался сказать ещё что-то, но у него не получилось. Безуспешно попробовал похрустеть пальцами, покашлял, попрыгал и… сдался.

Часы перестали тикать, пол больше не скрипел; даже воздух из лёгких выходил совершенно бесшумно. А Тони и не заметил, что стал единственным источником звука, наверное, во всём мире. Растворившись в музыке, он продолжал играть. Однако в самый многослойный музыкальный момент, когда звуки стали обретать краски и трансформироваться в образы, Тони зацепил мизинцем фальшивую ноту и замер. Тогда Джек впервые в жизни услышал подлинную, ничем не нарушаемую тишину.

Тони вздохнул, о чём можно было догадаться только по его поднявшимся и вновь опустившимся плечам, потёр переносицу под дужкой очков и опустил крышку рояля.

Стука не последовало. Тони удивился и вновь поднял и опустил крышку – на этот раз результативнее. Вслед за характерным глухим ударом дерева о дерево вернулись и остальные звуки: тиканье часов, хлопанье крыльев ночной моли и урчание в желудке.

Сбросив с себя остатки музыкального оцепенения, Тони медленно развернулся на вращающемся стуле и уставился прямо на Самиру.

– Ты вернулась, – без выражения обозначил он очевидный факт. – Наконец-то.

Девушка подошла к нему и положила на подставку для нот стеклянный шар.

– Хотела отдать тебе это, – сказала Самира.

– И всё? – спросил Тони.

Джек с Грэйс переглянулись.

– Если бы это было всё, я не утруждалась бы…

Было заметно, что Самира борется сама с собой. Она закрыла глаза – постаралась, наверное, сначала сформулировать мысль в голове, чтобы доступно донести её до собеседника.

Тони терпеливо ждал, не двигаясь, на дыша, не переставая смотреть на неё.

– Сначала я подумывала прислать тебе шар по почте, – продолжила Самира. – Так было бы проще, потому что мне совсем не нравится врываться в чью-то жизнь и переворачивать её с ног на голову. Потому что я не уверена, что имею на это право. Потому что последствия могут быть непредсказуемыми, печальными, ужасными…

– Я хочу, чтобы ты перевернула мою жизнь, – перебил Тони. Он внезапно вспомнил о манерах и, резко вскочив, предложил Самире единственный на сцене стул.

– Через два дня я возвращаюсь домой, – Самира осталась стоять. – Если правда хочешь, можешь отправиться со мной.

– Хорошо, я согласен, – быстро ответил Тони.

Где-то снаружи, за толстыми стенами здания, начался сильный ливень. Серые тучи весом в несколько сотен тысяч слонов прорвались, и тяжёлые капли застучали по земле – даже в зале без окон было слышно.

– Так, стоп, – Джек поднял руку, в горле разрасталось что-то булькающе неприятное, – куда это ты собрался?

Грэйс осторожно двумя руками взяла шар и поднесла его к лицу.

– Здесь раньше всегда был лес, – сказала она.

Боковым зрением Джек заметил внутри шара несколько горных вершин, на одной из которых возвышался замок. Он перестал понимать, что происходит с миром вокруг него и с людьми, которых он знал всю жизнь. Тем более Джек не мог взять в толк, какое значение сейчас имела картинка в дурацком шаре.

– Куда ты хочешь забрать его? – спросил он Самиру и с трудом узнал собственный голос.

– Я покажу ему мой мир, – ответила она невозмутимо, будто предлагала устроить пикник в парке.

– Что ещё за твой мир?

Самира улыбнулась, пожалуй, впервые за то время, что Джек знал её.

– Я и тебе могу показать.

Сердце Джека замерло, сжалось и вновь заколотилось о рёбра с разрушительной силой.

– Мне не надо, я не собираюсь! – воскликнул он и максимально сердито посмотрел на Тони. – Это может быть обман, фокус. Ты совсем не знаешь её, но всё же доверяешь настолько, что готов идти за ней?

Тони выглядел безмятежно счастливым.

– Готов, – в подтверждении своих намерений он так энергично кивнул, что очки сползли на кончик носа.

Джек поискал поддержки у Грэйс, но та была увлечена шаром с его изменившимся содержанием. Стиснув зубы, он принялся ходить из стороны в сторону: от края сцены до её центра, где стоял рояль.

– Итак, я правильно понял, – Джек остановился между Тони и Самирой, – теперь у тебя есть она, – он указал пальцем на девушку, – и все остальные люди, которые до сего благословенного дня были тебе друзьями, утратили ценность.

Тони помрачнел, но ненадолго.

– Нет, ты ведь слышал, мы все можем…

– Что мы можем? О чём мы тут говорим? Что вообще происходит?

Джеку расхотелось ходить. Он уселся на пол, поджав под себя ноги, и сжал голову руками. Нужно привести мысли в порядок.