Замок Орх

Хиггли встречал их на самом берегу озера. Улыбаясь во весь рот, он махал рукой ещё издали и даже, кажется, кричал какое-то приветствие.

— Ну и как нам тебя теперь называть, Горг или Хиггли? — весело подколола его Треллия, когда единороги остановились, и можно было слезть на землю.

— Когда я без крыльев, я Хиггли, а с крыльями — Горг, — уточнил Хиггли.

— Вот кровь! — Адиона бережно протянула флакончик с кровью Иллиинны.

— Тогда не будем терять времени, — сказал Хиггли, указывая взглядом на пещеру, скрытую за лианами. — Всё готово. Можно начинать ковку.

Войдя в пещеру, Хиггли вновь превратился в дракона. Подойдя к небольшой печи, в которой лежало несколько чугунных болванок, теперь уже Горг дохнул в неё своим пламенем, и чугунные болванки начали медленно плавиться, сливаясь в единую массу.

— Бросайте туда флакон с кровью! — крикнул он девушкам, переводя дыхание. Услышав его, Треллия взяла флакон и точным движением закинула его в печь. От высокой температуры стекло раскололось, и кровь единорога попала в самый центр расплавленного металла. И в тот же миг вся расплавленная масса залилась голубым светом, затем сменившимся на жёлтый, затем зелёный — и опять вернувшись к красному. Затем Горг снова превратился в Хиггли. Отлив из расплавленной массы большую болванку, он принялся вытягивать её в длинный и тонкий металлический прут. Разрубив его на несколько частей, он выбрал ещё несколько раскалённых прутьев из другой печи. Прутья он вновь поделил на две части и, смешав их с другими прутьями, стал свивать их в тугую тяжёлую косу. И уже получившуюся косу он положил на наковальню — и тяжёлым молотом стал придавать ей форму меча.

Страшная жара царила в кузнице, но девушкам было не до неё. Не отрываясь, они следили за тем, как из бесформенной массы расплавленного металла рождается прекрасный, длинный и тонкий меч, способный перерубить что угодно, но главное — способный побеждать нежить.

И вот первый меч был почти готов. Лёжа на наковальне, он горел алым огнём, уже в таком виде внушая уважение всякому, кто глядел на него. Большими щипцами Хиггли взял меч и ещё раз оглядел его придирчивым взглядом.

— Держи его и скачи с ним вокруг озера, пока не остынет, — сказал он, протягивая меч Адионе. Девушка осторожно взяла щипцы из рук Хиггли и, держа в них раскалённый меч, вышла из пещеры. Её единорог послушно подошёл и слегка пригнул колени, чтобы она могла сесть на него.

Через мгновение единорог понёсся вдоль берега озера, неся на себе всадницу с огненно-красным раскалённым мечом в руке.

Через некоторое время на берегу озера появилась и другая всадница. Огненно-рыжая девушка, держащая в руке щипцы с таким же раскалённым мечом.

Когда мечи остыли, Хиггли вновь превратился в Торга и ещё раз окатил их пламенем из своей пасти. Каждому мечу он сделал удобные рукоятки, покрыв их кожей, и даже украсил несколькими драгоценными камнями, что нашлись в его пещере.

— Дракону эти камни ни к чему, а бедному эльфу тем более! — с улыбкой говорил он, украшая рукоятки мечей парой сапфиров и аквамаринов.

Мечи были прекрасно отбалансированы и лежали в руке так, будто бы были её естественным продолжением.

— Теперь нам нужно спешить, — с грустью сказала Адиона.

— Нельзя терять ни минуты.

— Понимаю, — глаза Хиггли стали печальны, — Желаю вам удачи. Очень хотел бы увидеть вас снова.

— Ещё увидимся! — крикнула Адиона, вскакивая на своего единорога.

— До встречи, Хиггли! — крикнула Треллия, уже на полном скаку уносясь в лесную чащу.

Впереди была дорога на Сел-Дикар.

* * *

Тихор тренировался, почти не переставая. Лишь небольшие перерывы для сна и приёма пищи — и опять стрельба из лука по мишени. Маленькая красная точка, нарисованная на обрубке бревна, заняла все его помыслы на ближайшие три дня. Вначале бревно просто стояло на земле. Затем Леоторн подвесил его к ветке старого дуба и толкнул. Бревно начало раскачиваться.

— Стреляй! — скомандовал старик, увидев растерянное лицо Тихора.

Первые три стрелы пролетели мимо бревна и попали в дощатый забор позади дерева. Но четвёртая стрела всё-таки воткнулась в качающееся бревно, придав стрелку новые силы и уверенность в успехе.

Когда восемь из десяти стрел уверенно попали в раскачивающееся бревно, Леоторн прекратил тренировки.

— Теперь ты можешь идти сражаться с нианой, — сказал он Тихору, глядя в глаза и положив ему руку на плечо. — Но помни: у тебя есть только один выстрел.

— Понимаю, — кивнул мальчик. — Но другого выбора у меня нет. Я уже чувствую, как яд делает меня слабее. Тьма начинает разрушать меня изнутри.

— Тогда спеши, — в голосе старика послышалась тревога.

— Нельзя допустить, чтобы ты промахнулся.

— Я иду немедленно. Я решил.

— Иди. И когда победишь тьму, возвращайся. Мы будем ждать тебя, — старик подал Тихору лук и колчан со стрелами.

— Хорошо. Я вернусь, — ответил Тихор и улыбнулся. Но в этой улыбке острый взгляд Леоторна отметил незначительные оттенки злобы и ненависти, свойственных существам Тёмного Мира. Недобрый огонёк блеснул в глазах мальчика, и это не могло не насторожить старика.