Замок Пастыря

- Основателю? Им был мужчина? – маг удивленно приподнял бровь.

- Это уже лишние вопросы, теперь моя очередь. Ответьте мне, ради чего вы стали отшельниками?

Летичев снова улыбнулся, и теперь его улыбка казалась горькой.

- Решили сменить обстановку. На старом месте стало неуютно, - он потушил папиросу. – Если мы слишком задержимся, гости будут волноваться.

– Еще немножко они подождут, – холодно отозвалась Августина, одновременно приказывая паутине сторожевых чар расступиться. – Что вы намерены дальше делать?

– Вернусь домой, до следующей войны. А пока она не началась, надо бы крышу починить, забор покрасить…

– Это пустая трата ваших умений. Если бы…

– …я присоединился к вам, вы нашли бы им достойное применение. Но этого не случится. Вам нечего мне предложить, и нечем угрожать.

– Возможно, я могла бы помочь в деле, которое заставило вас покинуть уединение.

Предсказатель тихо рассмеялся.

– Мое дело здесь закончено. И, кроме того, никакая помощь, которую вы могли бы оказать, не будет стоить того, что вы от меня потребуете взамен.

Когда за спиной Летичева закрылась дверь, Августина раздосадовано затушила сигарету в пепельнице. На душе оставалось неприятное послевкусие – не каждый день приходится разговаривать с тем, кто предвидит каждую твою следующую реплику. Она перевела взгляд на стену, где в окружении разнообразного холодного оружия висел фамильный герб. «Достойно жертв стремление к короне» гласила надпись, шедшая по нижней ленте. Фамильный девиз – и кредо всей жизни. Графиня попыталась представить, что могло бы заставить ее отказаться от всех притязаний, от борьбы за власть и честолюбивых замыслов. Это было невозможно, точно не при ее жизни.

Августина вышла из кабинета и спустилась вниз. Поискала взглядом Томашевского, но того и след простыл. Очевидно, дал деру сразу же, как только она взяла Летичева в оборот, не дожидаясь, пока поместье превратится в наглухо запертую ловушку. Ну, ничего, теперь уже никуда не денется. Не успеет встать Солнце, как Петербург станет для него одной огромной ловчей сетью… размышления ее прервал появившийся рядом Бладберг.

– Вы что-нибудь узнали про этого наглеца? – спросил он без обиняков.

– Немного, но достаточно. Он из перегоревшего рода. Пустышка без цели и смысла. Опасен не больше камня, о который можно споткнуться.

– Вздор! – Бладберег скрипнул зубами. – Пустышки ТАК не дерутся! Этот офицеришка сел вам на уши! Аль-Маут!(3) – кликнул он своего слугу–телохранителя.

– Отправляйся за тем человеком. Следи за каждым его шагом следующие… ммм… семь дней. Этого будет достаточно. Но если выкинет что-то необычное – немедленно возвращайся ко мне.

Слуга кивнул и моментально исчез. Только внезапное дуновение ветра свидетельствовало о его уходе.

– Думаете, отсылать, Смерть-что-настигает-с-тысячи-шагов было оправдано?

– Вот это и узнаем.

Через два часа Георгий, еще с трудом веря в свою удачу, выбрался на Западную аллею. Вечер выдался утомительный, и вдобавок заставивший кошелек полегчать почти на двадцать рублей, когда карты отвернулись от него. Он с нетерпением предвкушал момент, когда, наконец, заберется в горячую ванну, а потом уснет под накрахмаленными простынями. Пришла пора подвести итоги.

Во-первых, привлек излишнее внимание. Эта проблема разрешится, как только удастся добраться до дома, но переоценивать ритуал Небытия не следует. Слишком могущественная и сложная магия, с которой у Георгия всегда были проблемы. Вряд ли он подействует в полную силу.

Во-вторых, нажил смертельного врага в лице Валдаса Климайтиса. В иных условиях могли бы сотрудничать, но ему просто не повезло попасться под ругу, спасибо графине. Он едва ли будет опасен в будущем, но нужно иметь ввиду.

В-третьих, упал в глазах Августины. Почему-то неприятно…

Ну и, наконец, в-четвертых, повстречал неведомую тварь, отчего-то желающую выпустить ему кишки. О, только черта помяни…

Яцек Томашевский стоял сразу за витыми чугунными воротами, прислонившись спиной к урчащему мотором автомобилю. Фонари вокруг него не горели и в густой тени глаза поляка отчетливо отливали алым. Не дожидаясь нападения, Георгий разжег тисофию.

– Ты сможешь убегать вечно, отродье Кровожора, – почти добродушно произнес Томашевский. – Тебе некуда бежать. Твои предтечи так и не поняли этого.

– Да неужели? – иронично вопросил Георгий и нырнул в тень.

В прямом смысле.

Поляк – а поляк ли? – только раздраженно дернул щекой.

Георгий же в то же мгновение появился прямо в своем гостиничном номере и схватился за живот. За все века, что Летичевы овладели искусством ходить в тенях, они так и не смогли сделать процесс менее тошнотворным. Огромный бурый медведь, дремавший прямо на ковре, проснулся и настороженно поднял треугольную башку, но Георгий только отмахнулся – мол, спи дальше. Бросив шинель прямо на кресло, он направился в ванную.

Горячую воду камердинер добросовестно набрал заранее.

____________________________________________________________________________

(1) – «Одну секунду, джентльмены! Почему его голова все еще на месте?» (англ.)

(2) – «Дерьмо» (литв.)

(3) – «Смерть» (араб.)