Замок Рэкрент

—Окно тут все разбито и порастрескано, — говорю, — вот я и пытаюсь его починить:

—Что верно, то верно, оно и впрямь все разбито и растрескано, — говорит, — и не трудись, честный старый Тэди, его чинить, — говорит,— нам с тобой оно и так послужит, а в доме скоро никого больше и не останется.

—Ваша честь сегодня не в духе, — говорю, — но вы позавтракаете, и на сердце у вас станет легче.

—Спустись-ка в людскую, — говорит, — и принеси мне в столовую перо и чернила, да возьми у миссис Джейн лист бумаги, ибо у меня тут дело, которое не терпит отлагательства. Да принеси мне перо и чернила сам, Тэди, — ты мне понадобишься, чтобы засвидетельствовать мою подпись на документе, который мне надо будет составить как можно скорее.

Что ж, пока я ходил за пером и чернилами, да еще за листом бумаги, я, понятно, все ломал голову над тем, что за документ нужно составить, да еще поскорее, моему бедному господину, это ему-то, кому в голову отродясь не приходило заниматься делами до завтрака. Ни для кого другого он на такое бы не пошел, но, как я вскоре узнал, это он делал ради миледи, тем высказав особое благородство после такого-то с ним обращения.

Я как раз поставил свою свидетельскую подпись под документом, который он сочинил, и стряхивал с пера чернила на ковер, когда миледи спустилась к завтраку. Увидев сэра Конди за бумагами в такой неурочный час, она вздрогнула, словно встретилась с призраком, — и немудрено!

—Вот и прекрасно, Тэди, — говорит он, берет у меня из рук документ, который я подписал, не зная и не ведая, что в нем, и подходит к миледи, складывая его на ходу.

—Это касается вас, леди Рэкрент, — говорит он, подавая ей документ, — и прошу вас, сохраните эту бумагу и покажите ее друзьям, как только приедете домой. Но теперь, дорогая, положите ее в карман и, ради всего святого, давайте завтракать.

—А что в ней? — спрашивает миледи и разворачивает документ с любопытством.

—Это только небольшая записка относительно того, что, как я полагаю, мне надлежит сделать при первой же возможности, — говорит мой господин. — Вы мое положение знаете, я связан в настоящее время по рукам и ногам, но не будет же вечно так продолжаться, и когда я отдам богу душу, земля-то останется, Тэди, ты это знаешь. Так что запомни, что я желаю, чтобы твоя госпожа имела из доходов с земли чистых пятьсот годовых, а из остального пусть уж платят долги.

—Ваша честь, прошу вас, — говорю. — Я до того времени не доживу, мне и думать об этом нечего, ведь мне давно уже перевалило за восьмой десяток, а вы человек молодой и вам еще с божьей помощью жить да жить.

Что мне было обидно, так это видеть бесчувствие миледи, она на все только и сказала:

—Это очень благородно с вашей стороны, сэр Конди. Тэди, вы можете больше не ждать.

Подобрал я перо и чернильницу, которая скатилась на пол, и слышу, мой господин в заключение говорит:

—Это вы поступили со мной очень благородно, дорогая, вручив мне безоговорочно все, чем владели, и себя самое впридачу, и так как я не отрицаю, что у вас могли быть причины для недовольства, — он, понятно, вспомнил, в эту минуту о Джуди, или о крепком пунше, или о том и другом вместе, — справедливости ради вы должны иметь хоть какую-то компенсацию, что-то приятное, на что вы могли бы рассчитывать в будущем. К тому же это мой долг по отношению к самому себе, чтобы никто из ваших друзей, дорогая, не смог никогда сказать, что я женился из-за денег, а не по любви.

—Такое мне никогда бы и в голову не пришло сказать о вас, сэр Конди, — говорит миледи с чрезвычайной любезностью.

—Тогда, дорогая, — говорит сэр Конди, — мы расстанемся такими же добрыми друзьями, как и встретились, и все будет хорошо.

Я от души обрадовался, услышав эти слова, и вышел из столовой, чтобы рассказать обо всем на кухне. На следующее утро миледи и миссис Джейн отправились в двуколке в Джульеттину горку. Многие дивились тому, что миледи, при всем том, решила ехать в двуколке, словно на прогулку или пикник: они-то не знали, пока я не сказал, что карету всю поломали, когда ехали из города, а кроме двуколки у нас ничего больше и не было. К тому же из Горки должны были выслать миледи навстречу карету к перекрестку, так что все было сделано, как надо.