Замок тайн

После смерти лорда Робсарта он словно очнулся и понял, что не имеет ничего общего с Сент-Прайори. Все это было будто забытье, золотистый осенний сон, в котором он утонул, спасаясь от кровавых воспоминаний о своем поражении, от угрызений совести и печали о погибших сторонниках. А сейчас…

Он зябко поежился. Холодный ветер срывал с деревьев листву. По небу неслись темные тучи. Мир потускнел. Пришло прозрение.

К нему подбежал спаниель и стал ластиться. Эта умильная мордочка и круглые преданные глазенки внесли некоторый покой в душу короля. И когда он заслышал шаги и шелест юбок, на его лице уже играла улыбка.

Ева Робсарт увидела его из окна и решила поговорить. Ей казалось, что с момента гибели отца Карл словно избегает ее. Она понимала причину этого. Достаточно проницательная, чтобы сообразить, что одних ее чар было бы недостаточно, она догадалась, что корабли ее отца стали решающим доводом, благодаря которому Карл Стюарт попросил ее руки. Но погиб отец, а с ним ушел и довод. Осталась лишь страсть, что, словно вихрем, закружила их. На нее Ева делала последнюю ставку. Ведь Карл еще здесь, с ней, и ей надо во что бы то ни стало удержать его. Этим утром она старалась выглядеть особенно привлекательно. Нэнси было велено до блеска отполировать волосы госпожи шелком и тщательно завить их, хоть служанка и ворчала, что в такой день это просто неприлично. Ева тщательно надушилась, намазала лицо холодным французским кремом, но губы подкрасила лишь чуть-чуть. Она выбрала траурное платье из черного шелка с лифом на китовом усе и очень пышной юбкой. Зная, что черный цвет ее старит, положила на плечи широкий, как пелерина, воротник из белоснежных голландских кружев. Вид ее был несколько нескромен для глубокого траура, и во время похорон она слышала недовольный ропот вокруг, но старалась не придавать этому значения. Разве не была она всегда притчей во языцех? К тому же слезы, что она лила над телом отца, несколько успокоили злопыхателей.

Правда, Ева не знала, так ли уж она горюет об отце, которого не слишком любила, полагая, что тому и дела нет до нее. Она плакала от страха, от того, что с этой смертью теряла слишком многое. Она абсолютно искренне не думала о троне. Ее любовь к Карлу Стюарту была так сильна и неожиданна, что она тревожилась о своей любви, как о боли, от которой нет спасения.

Сейчас, когда Карл улыбался ей, слезы так и хлынули с новой силой. И король кинулся к ней, обнял – он не выносил женских слез.

– Ева! Ангел мой, Ева! Я прошу вас… Не надо. Не надрывайте мне сердце.

Она подняла к нему заплаканное личико, зная, что слезы не портят ее. Нос не краснеет, лишь чуть припухают губы, но это ей даже идет. А слезы на длинных ресницах придают ее глазам особое сияние.

– Карл, – произнесла она. – Ваше величество, мой король, имею ли я право просить у вас утешения? Не забыли ли вы свое обещание, свою клятву жениться на мне?

У короля сжалось сердце. Сейчас, когда она в таком состоянии, у него не нашлось сил оттолкнуть ее, сказать «нет» всем ее надеждам. И он лишь ласково привлек ее к себе. Он был таким сильным, высоким, а она трепетала в его руках, как дитя. Красивое дитя. Эти черные ленты в ее кудрях казались столь яркими на фоне золота ее волос. Такой контраст… В душе Карла было то же: боль от утраты надежд на союз по любви и прежняя радость оттого, что он обнимает ее, что она с ним. Да, натура Карла даже в горестях стремилась найти нечто радостное. И сейчас он радовался, что Ева так любит его, что им хорошо вместе. Было хорошо… Где-то в его сознании словно всплыли силуэты кораблей – мачты и паруса. Отныне всегда, когда он будет видеть флот, он будет думать о ней. Ибо он любит ее, но не сможет на ней жениться. Однако это ведь не означает, что они должны расстаться? Почему бы им не быть вместе… без оформления брачных отношений?

Какая простая и радостная мысль! Карл ласково стер слезы со щек возлюбленной.

– Если на то будет воля Божья – мы не расстанемся.

Это не был конкретный ответ, но все же он несколько успокоил Еву. Она попыталась улыбнуться и взяла себя в руки.

– Гости уже разъезжаются. Вам нечего опасаться; когда они справлялись о вас с Джулианом, им ответили, что Чарльз Трентон отбыл, а лорд Грэнтэм болен. Больше они не задавали вопросов. В замке сейчас остались лишь нотариус, мировой судья и несколько соседних сквайров, которые в качестве душеприказчиков будут присутствовать при оглашении завещания. Еще останется Стивен. И как должностное лицо, и… в качестве моего жениха. Отец ведь не успел публично расторгнуть нашу помолвку.

Опять этот жалкий и тревожный взгляд.

Карл ласково погладил ее по щеке:

– Я понимаю.

Они пошли ко входу. На лестнице король подал ей руку и попробовал пошутить.

– Выше нос, моя прекрасная возлюбленная. Обещаю, что мое величество потерпит, если сегодня вы будете сидеть возле «круглоголового» полковника.

Ева поддержала тон:

– Я верю слову моего короля.