Замок теней

Через несколько минут в палату явился глава королевской охраны – сухопарый и подтянутый мужчина лет сорока с виду. На самом деле лорд был сильным магом, и лет ему было существенно больше, чем казалось.

– Граф, – Бейтим не стал разводить церемоний, – быстро и коротко все, что помните о похищении леди.

– Экипаж дернуло. Меня выкинуло в сугроб, – припоминал Варвик. – Был рывок за шиворот, словно гигантской рукой. Но за спиной никого не было.

– Рядом не было, – задумчиво кивнул лорд Бейтим, – что ж, спасибо за разговор. Отдыхайте. Сейчас уже время вечернего чая, если сумеете почувствовать свою невесту, сразу зовите. Я оставлю дежурного у вашей палаты.

Варвик едва заметно кивнул. Мало кто в королевстве знал обо всех свойствах призрачных бриллиантов, глава королевской охраны знал многое. Например, то, что связь с камнями лучше всего устанавливается в сумерках, а магия легче творится в темноте.

Как только лорд Бейтим ушел, в комнату тотчас вошел лекарь, чтобы накормить и обмыть важного пациента. Граф отверг помощь и сам добрался до купальни, но в теплой воде, возвращающей силы, он почти уснул и в тонком сне увидела Катарину! Растрепанную, чумазую, пробирающуюся по какому-то узкому лазу!

Первой его мыслью было облегчение – жива! Вторым порывом стало недоумение – где это его невеста находится и куда ползет? Третьим рывком граф проснулся и уронил с края ванны колокольчик. Заглянувшему доктору он коротко бросил:

– Передайте лорду Бейтиму! Леди Абермаль жива!

Док вышел в коридор, а потом вернулся, чтобы помочь Варвику выбраться из воды и упасть в постель.

– Все передал! Лорд ответил, что поиски продолжаются.

– Она или они… в подземном городе, – прошептал лорд Маритэр и закашлялся.

От кашля голова вновь взорвалась болью, и он потерял сознание. Очнуться пришлось быстро – от нюхательных солей, сунутых под нос. Лорд Бейтим стоял у кровати и строго смотрел на Маритэра:

– Милорд, почему вы решили, что ваша невеста находится в Подземном городе?

– Барельеф на стене. Браслет помогает увидеть не только леди, но и немного то, что видит она сама. Потемневший от времени камень, украшенный виноградной лозой. Такое клеймо ставили на королевских погребах Кроненберга и Подземного города.

– Почему не дворец? – глава безопасности знал ответ, но хотел убедиться в том, что граф понял увиденное правильно.

– Держатели для факелов. «В королевском дворце все светильники давно заменены на магические», – прошептал Варвик, с трудом удерживаясь от желания схватиться за голову.

– Я пошлю людей. Отдыхайте! – строгим тоном заявил Бейтим и вышел.

С графом остался ворчащий лекарь. Горькие и противные микстуры пришлось пить почти до полуночи. А потом Варвику позволили задремать, и он вновь увидел Кати – перед каким-то мелким, трясущимся от гнева человечком в смешном сюртуке табачного цвета. К сожалению, тонкий сон прервался новым приступом боли. Выслушав пульс больного, доктор категорически напоил его снотворным и велел спать:

– Вашу леди уже ищут, милорд, и вы ничем ей не поможете, если не оправитесь!

Граф смирился. Выпил горькую бурду и упал в сон, надеясь все же дотянуться до Катарины и хоть чем-нибудь ей помочь.

Глава 26

Ковырять гвозди двум леди пришлось долго. Но едва раздавался какой-нибудь шум, пленницы тут же прерывали свое занятие, прятали пластинки и усаживались на постели. Их не оставляли надолго. Сначала принесли горячую еду, вынесли горшки и даже предложили кувшин горячей воды для умывания. Все это делала молодая служанка самого забитого вида. После нескольких попыток с ней заговорить Кати уяснила, что девушка немая, и отстала от нее.

Зато, разгоняя страх и скуку, леди Абермаль несколько часов беседовала с леди Кларенс. Тетушка по секрету поведала невесте племянника о том, что попытки женить или хотя бы заключить договор обручения с лордом Маритэром предпринимались чуть ли не с его рождения.

– Многим казалось лестным породниться с наследником «ключа коронации». Кто-то просто намеревался ухватить куш, обменяв семь лет жизни дочери на отступные… – тут леди Кларенс вздохнула и еще упорнее принялась ковырять неподатливое дерево. – Варвик не дурак, Кати. Но иногда мне казалось, что его разумность не позволит ему испытывать настоящие чувства.

Катарина едва заметно покраснела. Она вообще запрещала себе все, кроме нежности к детям и восторга к произведениям искусства. А теперь она маленькими шагами двигалась к пониманию того, что любовь к мужчине – это нечто иное. Нечто большее. Порой ей хотелось почти по-матерински стряхнуть соринку с рукава пальто графа. Иногда она хмурилась, понимая, что он весь день был занят делами и не успел поесть.