Замок в воздухе (ЛП)

Солдат поднял такую суматоху, разыскивая Полночь в кустах, что Абдулла больше не пытался поделиться знаниями об ифритах, которые любой ребенок в Занзибе получает в школе. Кроме того, он боялся, что солдат прав. Может, Хазруэль и принес Семь Обетов, которые делали его частью Воинства Добра, но его брат подарил ему прекрасный предлог нарушить все семь. Добрый или нет, Хазруэль явно получал немалое удовольствие от ситуации.

Абдулла подобрал бутылку джинна и поставил ее на ковер. Она тут же упала на бок и скатилась.

— Нет-нет! — вскричал джинн изнутри. — Я не поеду на этом! Почему, ты думаешь, я упал с него раньше? Ненавижу высоту!

— Ой, не начинай! — воскликнул солдат.

Полночь обернулась вокруг его руки, пинаясь, царапаясь и кусаясь, всеми доступными способами демонстрируя, что кошки и летающие ковры совершенно не сочетаются. Уже этого было достаточно, чтобы вызвать раздражение, но Абдулла подозревал, что дурное настроение солдата в основном связано с тем, что принцессе Валерии всего четыре года. Солдат считал себя обрученным с принцессой Валерией. Теперь по понятным причинам он чувствовал себя дураком.

Абдулла крепко сжал в руках бутылку джинна и устроился на ковре. Он тактично ничего не сказал по поводу пари, хотя ему было совершенно ясно, что он с легкостью выиграл. Да, они вернули волшебный ковер, но поскольку ему запрещалось следовать за ифритом, он был совершенно бесполезен для спасения Цветка-в-Ночи.

После продолжительной борьбы солдат более-менее надежно устроил на ковре себя, свою шляпу, Полночь и Молокососа. Его загорелое лицо покраснело.

— Отдавай приказ, — велел он.

Абдулла всхрапнул. Ковер плавно поднялся в воздух на фут, из-за чего Полночь взвыла и начала вырываться, а бутылка джинна вздрогнула в его руках.

— О изысканный гобелен волшебства, — произнес Абдулла. — О ковер, составленный из самых сложных чар, прошу тебя двигаться на умеренной скорости в сторону Кингсбёри, но, использовав вплетенную в твою ткань великую мудрость, устроить так, чтобы нас по пути никто не увидел.

Ковер послушно поднялся сквозь туман и направился на юг. Солдат сжал Полночь в руках. Из бутылки донесся хриплый дрожащий голос:

— Тебе обязательно так отвратительно ему льстить?

— Этот ковер в отличие от тебя, — ответил Абдулла, — состоит из столь чистого и великолепного колдовства, что послушается только самого изысканного языка. В душе он поэт среди ковров.

От ковра разлилось ощущение самодовольства. Он гордо распрямил драные края и плавно поплыл к золотому солнечному свету над туманом. Из бутылки появилась маленькая синяя струя и с паническим визгом снова исчезла.

— Ну, я бы не стал этого делать! — сказал джинн.

Вначале ковру легко было оставаться незамеченным. Он просто летел над туманом, который расстилался под ними — белый и плотный как молоко. Но когда взошло солнце, сквозь туман начали мерцать зелено-золотые поля, а потом — белые дороги и случайные дома. Молокосос был полностью очарован. Он стоял на краю, таращась вниз, и казалось, того и гляди нырнет с ковра головой вперед, так что солдат крепко держал его одной рукой за маленький пушистый хвост.

И к лучшему. Ковер сделал вираж в сторону линии деревьев вдоль реки. Полночь вонзила в него все когти, а Абдулла едва успел спасти рюкзак солдата. У солдата сделался такой вид, словно его мутит.

— Обязательно надо так стараться, чтобы нас никто не увидел? — спросил он, когда они заскользили рядом с деревьями, словно бродяга, прячущийся в живой изгороди.

— Думаю, да, — ответил Абдулла. — Мой опыт говорит, что любой, кто увидит этого орла среди ковров, сразу захочет украсть его.

И он рассказал солдату про человека на верблюде.

Солдат согласился, что в словах Абдуллы есть резон.

— Просто это нас замедляет. По-моему, мы должны добраться до Кингсбёри и предупредить короля, что за его дочерью охотится ифрит. За такую информацию короли хорошо вознаграждают.

Вынужденный оставить мысль о женитьбе на принцессе Валерии, солдат теперь явно задумался о других способах сколотить состояние.

— Мы обязательно так и сделаем, не беспокойся, — ответил Абдулла и снова не упомянул о пари.

До Кингсбёри они добирались большую часть дня. Ковер следовал вдоль рек, скользил от леса к чаще и прибавлял скорость, только когда внизу было пусто. Когда ближе к вечеру они добрались до города — внушительного собрания башен внутри высоких стен, раза в три, если не больше, крупнее Занзиба, — Абдулла велел ковру найти хороший постоялый двор рядом с королевским дворцом и приземлиться где-нибудь, где никто не заподозрит, каким способом они путешествовали.