Замороженное солнце (СИ)

Война убивает людей. Я не могу спать без кошмаров. Каждую ночь я вижу их лица. Их стеклянные глаза, крики, шепот и обвинения. Я ведь смог бы их спасти, не будь таким непрошибаемым идиотом. И это не самобичевание, это правда. Саске тоже почти лишен сна. Сакура оказалась для него последней каплей. Подозреваю, что не сошли с ума мы лишь потому, что удерживали друг друга. Намного легче сохранять рассудок выговорившись. Мы просто вываливали друг на друга все что было на душе, а потом шли и пили. Напивались в хлам так, что даже Цунаде было завидно. Зато хоть пить научились и не пьянели с первой же чарки саке. А ещё я стал завидным холостяком. Ещё бы не стал. Герой Пяти Наций, Победитель Кагуи, Капитан АНБУ, седьмой Хокаге, пусть и в отставке, завидная партия. Но мне было плевать на них. После войны я стал тем ещё параноиком, и кроме проверенных людей никому не доверял. В их число входили Саске, Цунаде, Гаара и ещё пара человек. Маловато, но это недоверие не раз спасало мне жизнь. Эта моя холодность с чужаками не нравилась бабуле Цунаде и пришлось преобразовать это в маску вежливости. Она просто невероятно злилась от моего ледяного тона, и вежливая улыбочка стала моим спасением. Помимо этого всего я буквально носом рыл землю, разыскивая печати Узумаки. Не удивительно, ведь это было у меня в крови. Много найти не удалось, но и этого хватило для разработки новых. Я, Гаара и Саске создали новые печати, о которых знали лишь мы трое, что также не раз спасало нам жизни. Хоть наш красноволосый друг и жил в Суне, печати поддерживали связь, а после изобретения печати телепортации — совершенного Полета Бога Грома — мы виделись каждый день. С этой печатью можно было переместиться в любую точку мира, в которой мы были, и никакие маячки не были нам нужны. Мгновенное перемещение, идеальный побег, наша гордость. И все было бы хорошо, если бы мы втроем не взяли ту чертову миссию.

Я проверял местность, Саске сканировал свитки своим ринненганом, а Гаара собирал отсканированные в печать, как я заметил какую-то дымку среди деревьев, как от скрывающего гендзюцу. Никто не успел и моргнуть. Последнее, что я помню — истошный трехэтажный мат всех демонов, кровавая пелена перед глазами и тьма.