Замороженное солнце (СИ)

Ничто не сможет испортить мой идеальный послужной список. И уж точно не этот мусор. Курама нервно хохотнул в подсознании, точно зная, что шансов нет вообще. Другие Биджу взвыли дурниной, пытаясь меня вразумить, но когда я слушала свои глюки? — Отсоси у Мадары, ублюдок. — рыкнула я, и в руке мгновенно появился кунай. Забуза легко увернулся, и тут же в руке Саске сформировался Чидори. В этот же миг из Тюрьмы вырвались Итачи с Шисуи, а я метнула в ушлепка сюрикен. Чидори, как и ожидалось, не смог задеть Момочи, но и того мгновения, что он потратил на уклонение, хватило Гениям Клана для того, чтобы вновь прийти в состояние, подходящее для боя, а Итачи наконец обнажить катану. Забуза чертыхнулся, блокируя выпад Учихи Кубикирибичо, умудряясь при этом уклониться от Огненного Шара Шисуи. Шаринган горел в глазах обоих, но даже с ним они были почти бессильны. Момочи мастерски избегал их взглядов, а Сусаноо и Аматерасу слишком чакрозатраные техники, Учихи уже слишком измотаны. — Стихия Льда: Купол Ледяной Скалы Величественного Небытия! Твою мать.

В эту секунду я вспомнила, что такое страх.

Мы с Саске попятились, точно зная, что Итачи и Шисуи просто не успеют разрушить Купол. Забуза убьет нас раньше. Только... какого Данзо у него стихия Льда?! Это же Кеккей Генкай Хаку!.. — Последний шанс. Отдайте мостостроителя. — стало ясно, что он не шутит. Гордость Шиноби или жизнь. Выбор очевиден. — Катись к Джуби.

И в воздухе сформировалось ледяное копье.

Мы знали, на что идем. И мы были готовы к смерти. Но мы точно не были готовы видеть смерть друг друга. Мой просчет.

В тот миг, когда копье пронзило Саске, мир замер.

Он падал на землю с ледяным копьем в груди, из которой уже сочилась кровь, и, казалось, в моей груди расползалась рана гораздо большая по размеру, чем у него.

====== Глава 16. Memento mori — помни о смерти. ======

В тот миг, когда копье пронзило Саске, мир замер.

Он падал на землю с ледяным копьем в груди, из которой уже сочилась кровь, и, казалось, в моей груди расползалась рана гораздо большая по размеру, чем у него. Знаете... я давно заметила, что все самое дорогое для человека быстро портится, приходит в негодность или уничтожается. Это самый удачный и одновременно прекрасный закон всех миров. Я даже привыкла терять дорогие вещи, привыкла, что умирают на моих глазах самые любимые мною люди, привыкла к постоянной боли на душе. Привыкла. Я привыкла видеть кровь на своих и чужих руках, привыкла, что сама порой истекаю кровью, привыкла видеть, как вместе с этой самой кровью, с железным запахом, из моих друзей вытекает жизнь. Привыкла. А еще я привыкла, что всегда, кому угодно, когда угодно могу дать отпор. Убийства были для меня рутиной, не более, чем ежедневной обязанностью, как сходить на гору Хокаге, навестить Долину Завершения и, тихо напевая под нос одну и ту же песню, пройтись по берегу реки. Кровь давно не вызывала во мне ничего, даже отвращения. И я к этому привыкла. А еще я привыкла к тому, что эту самую кровь с моего лица всегда стирал Саске. Привыкла, что он всегда рядом, что он всегда готов прикрыть мне спину, что он всегда мягко улыбается, пока я его лечу, что я сама, вечно вздыхая, вытирала кровь с его щеки — почему то кровь всегда была только на ней, никогда не на одежде, не в волосах, только на щеке. Привыкла, что он моя вечная тень. Привыкла, что он никогда не получает серьезных ранений. Привыкла не волноваться о его жизни, ведь он мог все. Казалось, мир замер, когда он с тихим шелестом травы упал на землю. Ледяное копье тут же исчезло, но Саске даже не дернулся. Мир замер. Замер, будто в ожидании.

А вместе с ним замерла и я, смотря на такого тонкого сейчас Учиху.

Замер и Итачи, и Шисуи за Ледяным Куполом, замер Забуза, замер даже ветер.

Слышен был лишь гулкий стук сердца. Тук-тук. Тук-тук. Тук...

Даже в эмоциях наступило затишье. Разум, все еще не осознавший произошедшее, не знал, как реагировать. Замерли даже Биджу. А затем... затем все вернулось на круги своя. И ветер, и мир, и закричавший Итачи... но не я. Не я. Я, все также, замерев, смотрела на безвольное тело, и никак не могла двинуться. И все вернулось также резко, как и исчезло. В глазах потемнело, и ветер усилился. Медленно, словно в тумане я поняла, что обернулась к Забузе. Тот отшатнулся, а я, все также в тумане, сделала шаг вперед. Разум топила ярость, ненависть, боль, отчаяние, жажда крови — все это накопилось также резко, неожиданно, как и лед Забузы. Точно зная, что нужно делать, я вытянула руку вперед, и лед поглотила черная воронка из чистейшей чакры Ян. Будто я сама стала Биджу, какими они были до сборки — сгустком ненависти, ярости, жажды убийства, таким сильным, что в глазах темнело. Забуза настороженно смотрел на меня, а я сделала еще шаг вперед. Шаг. Шаг. Шаг.

Убить.

Уничтожить.

Разорвать на куски.