Заморский принц

Златницкий. А, а! Поэтому и мои служители ему сродни?

Посол. Зато и все гетманы малороссийские!

Прилуцкий (к послу). Да скажешь ли ты нам порядком, как звать теперь этого Норд-Ост…

Посол. Он сам лучше объяснится.

(Алексей и Наталия входят и становятся на колени пред стариками, кои быстро отскакивают.)

Алексей. Батюшка! Простите небольшую вольность, которую я дозволил себе для своего благополучия.

Наталия. Дядюшка! Вы во всю жизнь были так добры ко мне! Не оставляйте правил своих и при последнем десятилетии. (Оба встают.)

Прилуцкий. Тот же голос, осанка, вид и взор! не знаю, что и думать. Боюсь быть очарован; — чего доброго? — Точно ли ты сын мой Алексей, драгунский капитан?

Алексей. Что может быть точнее?

Златницкий. Надобно от стыда умереть! Возможно ли? И моя племянница не усомнилась…

Наталия. И покойный батюшка мой был не более как бунчуковой товарищ, следственно менее капитанского чина.

Златницкий. Но он был потомок великих гетманов…

Наталия. Мне уже минуло девятнадцать лет!

Златницкий. Лучше, оставаясь в девках до ста лет, умереть правнукою гетманов, чем жить…

Прилуцкий. Полно, сосед! Перестань дурить. Подумаем-ка лучше, что дальше будем делать.

Златницкий (со вздохом). Ума не приложу!

(Гости и гостьи встают со своих мест.)

Судья. Я сей час разберу дело. — Мы созваны сюда для веселья, а не для споров и брани. Дело кончено и воротить его невозможно. Пан Златницкий и ты, пан Прилуцкий! обнимите прежде всего детей своих, потом друг друга, а наконец и нас, и все начнем праздновать. — Что может быть этого лучше?

Городничий. Жаль, да видно нечего делать.

Исправник. Мне бы и крайне не хотелось, чтоб дело так легко кончилось, потому что в голове у меня родились славные замыслы насчет чародеев и оборотней.

Прилуцкий (обнимая Златницкого). Останемся навсегда друзьями! На что, право, нам светлость? Довольно, что ты урожденный потомок великих гетманов, а я дворянин и заслуженный майор! Не правда ли, что мы можем надеяться быть счастливы, видя каждодневно возрастающее счастие особ, нам любезнейших? — Алексей, Наталия! Падите в объятия вашего отца и друга. Чувствую, что на старости молодею! (Обнимает их.)

Златницкий. Хотя сначала я и досадовал, что вами так исправно одурачен, но теперь все охотно забываю. (Обнимает их.) В первый раз я чувствую на сердце какую-то радость, умиление, каких во всю жизнь не чувствовал. Видно, что благое небо сей час награждает безумца, как скоро он придет в рассудок. — (К послу, весело.) Что же ты такое, лукавец?

Посол. Не более как заслуженный прапорщик в роте капитана Прилуцкого. Из любви к нему и преданности согласился бы я оборотиться не только в посла, но — во что угодно.

Златницкий. Будет с нас, будет! Надеюсь, что с сего дня начну я быть довольнее сам собою, а особливо, если рано поутру эти соблазнительные изображения предков перенесут в столицу свою по-прежнему на чердак. Теперь, дорогие гости, ничто уже не помешает нам веселиться прямо по-свадебному.