Замри и прыгни

– Три банковских дня, – сообщила Зоя. – Следом – безакцептное списание. В случае нехватки средств – добровольное возмещение активами «Озириса».

– Ты хочешь сказать, что…

Распопов вдруг почувствовал, как кренится потолок и уплывает из-под локтей гладкая столешница. Вместе со столом уплывал серый канцелярский листок с мудреной латынью, скрывающей стыдный диагноз городского головы, и еще одна бумажка – с цифрой счета, выписанного за услуги народному избраннику.

Подскочившая Маргарита набулькала из стоящей на журнальном столике бутылки вязкий коньяк, протянула шефу:

– Выпейте, Андрей Андреевич…

Распопов сделал большой глоток, поморщился, сильно сжал пальцами пузатый бокал. Стекло сухо хрупнуло, и на бежевые дорогие брюки генерального директора медленно и тяжело стали падать темные крупные капли. Густой резко пахнущий коктейль из коньяка и крови.

Зоя завороженно смотрела, как на мягкой светлой ткани расплываются некрасивые рваные пятна, превращая стильный дорогой наряд в неопрятное рубище опустившегося бомжа.

* * *

– И что мне теперь с этими пятнами делать? Как теперь можно куда-то идти? – Женщина чуть ли не со слезами разглядывала испорченную блузку. – Как бомжиха, честное слово! Зойчик, ты давай дуй в ресторан, чтобы немцы от огорчения не окочурились, а я слетаю домой, переоденусь.

Зоя, не сдержавшись, прыснула.

– Смешно, да? – обиженно надулась Маргарита. – У подруги горе, а тебе – смешно!

– Да нет, – Зоя хихикнула еще раз. – Просто пятна у вас с Распоповым очень похожи! И по цвету. И вообще…

– Да? – Маргарита с интересом обозрела в зеркале собственную грудь с рваной коричневой проплешиной, которую самолично посадила только что, не удержав в руках кофейную чашечку.

Зоя как раз рассказывала ей о последних минутах, проведенных в «Озирисе» с ее бывшим мужем, ну и Маргарита, заслушавшись, развесила уши, а заодно и чашку, в которой оставался вкуснейший кофе с корицей, сваренный специально для нее после массажа.

– Похоже, говоришь? – Она задумчиво погладила изуродованную блузку блестящим, еще пахнущим свежим лаком ногтем. – Так это же другое дело! Тогда пусть будет. Хоть мы с Андреем Андреевичем официально и расторгли брак, и мне, равно как и тебе, присвоена девичья фамилия, все равно, черт возьми, приятно! – Вытянула из сумочки длинный невесомый шарф, нежно-салатный, с редкими бледно-желтыми ирисами, набросила на шею, закрепив чуть выше пятна красивым пышным узлом. Легкий шелк опал на грудь, красивыми складками прикрыв коричневое безобразие. – Вот, – удовлетворенно кивнула Рита. – Иногда я буду приподнимать шарфик, любоваться на пятно и вспоминать, что сегодня – самый счастливый день моей жизни.

– Ты серьезно? – со странной интонацией спросила Зоя.

– Абсолютно! – тряхнула пышными локонами подруга. – Пошли?