Замри, умри, воскресни

И никто не поможет мне расслабиться, чтобы потом с новыми силами включиться в работу. Я подумала об Оуэне — парнишке, которого я притащила к себе в ночь, когда праздновали день рождения Коди (хотя как это произошло, я не помнила). Он дважды приглашал меня куда-нибудь сходить, и во второй раз я согласилась, но не смогла назначить день, поскольку не знала, как быть с мамой.

Обещала, что сама ему позвоню, но пока так и не позвонила.

2

Второе событие — и, пожалуй, наименее значимое из четырех — то, что на службе у меня появился новый клиент. Мне позвонили на следующий день в час десять, как раз когда я собиралась на обед. Уже по одному этому можно было судить, как пойдет дальше; есть люди, которые, сами того не желая, ведут себя беспардонно. Испорченной дивой оказалась Лесли Латтимор, небезызвестная светская барышня. Она славилась тем, что ходила на все тусовки и сорила деньгами, причем сама не заработала ни пенса. Ее папаша, Ларри Латтимор по прозвищу Денежный Мешок, сколотил состояние сомнительными контрактами по строительству и грабежом ирландских налогоплательщиков, но никого это не волновало. А меньше всего — Лесли.

— Я хочу, чтобы вы организовали торжество по случаю моего тридцатилетия. Я слышала, свадьбу Давинии Вестпорт устраивали вы?

Я не стала спрашивать, была ли она на свадьбе Давинии Вестпорт: я и так знала, что нет. Она была дочерью дельца с сомнительной репутацией, и Давиния не стала бы мараться. Но сейчас Денежный Мешок явно вознамерился устроить своей дочери не менее грандиозное чествование.

— Каким вы себе видите это торжество?

— Гостей двести с лишним. Тема — принцесса. Что-то вроде Барби в готическом стиле. — Мне сразу же захотелось это организовать. — Когда вы могли бы подъехать обсудить детали?

— Сегодня. Сейчас.

Я схватила какие-то папки с фотографиями самых пышных приемов, которые я устраивала, и отправилась к Лесли. Она жила в центре города, в двухэтажной квартире с видом на реку. У нее были ухоженные сверх всякой меры волосы, загар с Французской Ривьеры, а новая одежда сверкала так, словно ее покрыли лаком. Сумочка у нее, конечно, была крохотная — в подтверждение моей теории, что чем человек богаче, тем меньше у него сумка. Типа — что им может понадобиться? Золотая кредитка, ключи от «Ауди-ТТ», крохотный мобильник и тюбик помады. У меня, например, сумка размером с тележку, на которой стюардессы развозят еду, она набита папками, косметикой, подтекающими ручками, квитанциями из химчистки, недоеденными шоколадными батончиками. Прибавьте еще солпадеин, диетическую колу и, конечно, мой мобильный телефон величиной с кирпич.

Еще Лесли имела крайне высокомерную манеру держаться — где-то между небрежностью и откровенной грубостью, что в сочетании с ее лексиконом полностью затмевало ее достаточно неприметную внешность.

То есть вы не сразу замечали ее длинноватый нос и заостренный подбородок. По правде говоря, роль ведьмы — вместо принцессы— подошла бы ей куда больше. Странно, что папаша еще не купил ей новый подбородок. Однако, несмотря на мое внутреннее сопротивление, у нас с ней оказался общий взгляд на предстоящий праздник.

— Убедите меня, что мне следует нанять именно вас, — заявила Лесли, и я принялась расписывать, какие мероприятия на моем счету — свадьбы, конференции, церемонии награждения. Потом я замялась и с сомнением раскрыла последний козырь.

— И у меня есть волшебная палочка, — объявила я. — Серебряная звезда с фиолетовым пухом вокруг.

— И у меня такая есть! — вскричала она. — Я вас беру. Она убежала, принесла волшебную палочку и торжественно обвела ею круг вокруг моей головы.

— Жалую тебе честь устроить день рождения Лесли.

Потом протянула ее мне и сказала:

— Говори: «Жалую тебе замок с орудийными башнями».

— Жалую тебе замок с орудийными башнями, — повторила я.

— Жалую тебе торжественный средневековый зал.

— Жалую тебе торжественный средневековый зал. — Эти забавы уже начали меня утомлять.

— Жалую тебе отряд рыцарей.

— Жалую тебе отряд рыцарей.

В промежутке между «пожалованиями» мне надлежало обводить круг над ее головой и по очереди касаться звездой ее плеч.

Я испытывала крайнюю степень унижения, пока ей не наскучило играть. Тогда я чуть не закричала от радости. Тем более что мне надо было еще записать все ее пожелания.

Ну и списочек вышел! Она пожелала: серебристое царственное «облачение» (цитата) с рукавами длиной до пола, сходящими на клин; белый горностаевый плащ; остроконечный головной убор и серебряные туфельки (разумеется, с острыми носами). Напитки должны быть розового цвета. Стулья — серебряные на гнутых ножках. Еда — тоже розовая.