Замуж хотелось очень, или Шаманка Роутег

– А что тут такое? – удивленно спросила она, глядя на закрытую дорогу.

– Не знаю, сейчас спрошу, – он отстегнул ремень и припарковался на обочине. – Ребят, что случилось? – крикнул Гена, выходя из машины и направляясь к стоявшим в форме. – Проехать можно?

– Нет, – молодой парень крикнул в ответ и пошел навстречу. – Тут елка в аварийном состоянии, основа треснула, в любой момент может упасть, не положено. Разворачивайтесь и в объезд.

– Но у меня дом через тридцать метров, – растерянно махнул рукой в сторону елки Гена. – В объезд никак. Только по этой дороге можно.

Сержант почесал затылок под шапкой и посмотрел на напарника.

– Витя, слышь, – крикнул он. – Тут эта, проехать надо, дом вон за поворотом, другого подъезда нет, что делать?

– Не положено, – выкрикнул заученную фразу Витя.

– И? – Гена посмотрел по сторонам, пытаясь выстроить в голове план – как добраться домой. А домой хотелось. Горячий душ, тридцать грамм виски и спать – все, о чем он сейчас мечтал. – Ребят, может, я быстро проскочу, и все? – с надеждой в голосе спросил он.

– Не положено, аварийная ситуация. Вам елка на голову упадет, нам что потом делать?

– Так мы уже пять минут говорим, я проехать успел бы.

– Что такое? – к Гене подошла Юля, натягивая варежки. – Холодно, домой охота, рябят.

– Не положено, – зудел молодой сержант, не меняя интонации.

– Нет, ну я понимаю, но нам что делать? – Юля попыталась набрать обороты и перейти на капризно-истеричный тон, но Гена, зная эту особенность, отодвинул ее, понимая, что так будет только хуже.

– Хорошо, – он подошел к сержанту. – Давайте я подпишу бумагу, что беру на себя полную ответственность и проеду?

Тот опять почесал под шапкой и посмотрел на напарника.

– Бумагу подпишите, но проехать не положено, а вот пройти можете.

– А с машиной что? – удивленно развел руками Гена.

– Ничего, тут постоит, мы все равно до утра караулить будем, присмотрим, за вознаграждение.

Гена тяжело вздохнул, понимая, что делать нечего и соглашаться на условия надо.

– Ладно, сколько за присмотр?

– Сколько не жалко.

– Сколько не жалко, – повторил он и полез в карман за портмоне. – Столько хватит? – он протянул пару купюр, которые тут же исчезли в кармане сержанта. Тот молча зачем-то отдал честь и указал рукой на проход под красной лентой.

– Только быстро и аккуратно, а то скрипит елка, вот-вот слететь может.

– Да понял я, – Гена достал из машины сумку, подхватил Юлю под руку и потянул под ленту.

Просунувшись под ней, он поднял голову. Над ним возвышалась огромная елка. Слабый ветер слегка колыхал ее ветки, все больше и больше наклоняя.

– А может, машину еще отогнать? – крикнул Гена сержанту. – Упадет – захватит.

– Нет, не захватит, мы все просчитали, радиус ограды как раз безопасный, проходите скорее, не задерживайтесь.

Гена кивнул и развернулся, но тут непонятно откуда сильный порыв ветра, образовавшийся на ровном месте, дернул полу его пальто и чуть не сбил с ног.

– Ого, – Юля крепче прижала сумку и еще больше всунула небольшие каблуки в снег. – Ветер поднимается, идем быстрее.

– Стараюсь, – Гена сделал шаг, но нога попала на маленький островок льда и стала ехать в сторону. – Я кажется падаю, – успел сказать он и завалился набок. Ветер набирал обороты, и елка все больше угрожающе скрипела своей мощью.

– Что вы там возитесь?! – крикнул сержант, подбегая к ограде. – Я же сказал бегом!

– Да мы пытаемся, – поднимаясь кряхтел Геннадий. – Не получается.

Поднявшись на ноги, он схватил очередной раз Юлю за руку и дернул в сторону дома, но тут новый порыв ветра толкнул его в спину.

– Аккуратно, – послышался сзади голос сержанта, и в этот момент что-то тяжелое и твердое слетело Гене на голову и потушило свет.

– Гена! – голос Юли резанул по ушам… – Когда на тебя упадет звезда… капец! – сквозь мрак услышал он и окончательно потерялся в темноте.

Я сидела на кухне, размешивая ложкой мерзкий напиток из корня имбиря и сельдерея. Чувство голода подмывало желудок, но я держалась. Коктейль для похудения отвратительно вонял, заполняя своим запахом все пространство. Я все настраивалась глотнуть его залпом, но каждый раз, когда уже была готова к такому шагу, кривилась и ставила чашку назад.

– Груз у меня на плечах! – никак не могла успокоиться я после сумасшествия в театре. Танька с Оксаной звонили мне раз десять по очереди, но я не брала трубку. Не хочу ни с кем говорить, не хочу никого видеть, не хочу ничего слышать. Надоело! Неужели вся жизнь борьба за выживание? Неужели всю жизнь нужно вот так маяться и пытаться дотронуться до фантомной точки под названием счастье? Где эта точка? Какое оно – это счастье? Почему вокруг меня все чем-то недовольны? Часть общества борется с несчастными отношениями, часть воюет с лишним весом, те, кто лишен отношений, борется с одиночеством, чтоб потом перейти в ряды тех, кто борется с несчастными отношениями. Все вместе взятые борются с безденежьем, у кого же есть эти деньги, борются со скукой и депрессией, и всем вышеперечисленным. И так всю жизнь. Офигеть, перспективы!