Замуж хотелось очень, или Шаманка Роутег

Скверное настроение окончательно испортила эта чокнутая шаманка, а мысль о том, что завтра предстоит поход по родственникам, совсем растушевала краски.

Собравши всю волю в кулак, я опрокинула содержимое чашки в рот, облила в двух местах футболку и пошла спать.

Луна высоко висела надо городом, заглядывая ко мне в окна. Я крутилась с бока на бок, не в силах заснуть. Странно, проблем со сном у меня никогда не было. Что сейчас? Стресс полученный в театре? Нервы? Я повернулась поперек кровати, подбила рукой подушку и закрыла глаза.

– Спать, Саша, спать, – пробубнила под нос и стала ждать. В конце концов должно же это когда-то случиться. Поерзав по подушке еще минут пять, я поучаствовала как веки стали тяжелеть, мысли в голове стали терять свои очертания, и я начала проваливаться в сон.

Голос мамы раздался где-то сбоку.

– Сделаешь уроки – дам конфету, – как всегда строго сказала она.

Я заглянула в комнату из коридора, в котором оказалась. Мама сидит на стуле, я напротив за столом, подперев голову рукой. Судя по всему, над математикой и мне восемь лет. Как сейчас помню тот ненавистный день, а математику ненавижу до сих пор.

– Мам, я не понимаю, – начинаю канючить.

– Понимаешь, – спокойно говорит она, не меняя интонации, от которой идет мороз по коже. – Просто не хочешь понимать. Пиши: А равно Б… вот видишь, все просто, а ты два часа сидишь над простым примером. Держи шоколад.

Мама отломила от плитки три кубика и вложила мне в ладошку.

Что происходит? Странный сон, но такой реалистичный. Подойдя ближе, заглядываю в тетрадь. Да, все верно, математика и шоколадка «Аленка», которой меня награждали за каждый правильно сделанный урок.

– Что с письмом? – слышу мамин голос.

– Сделала, – отвечаю я маленькая.

– И проверила?

– Да, можно мне еще шоколадки?

Я села рядом с собой на диван и потрогала себя же за руку. Реакции нет, и мама меня не видит. Странный сон.

Вдруг как бубном по голове меня долбанула фраза шаманки: «У тебя есть выбор, много выбора». Я мотнула головой, чтоб сбросить странные звуки. Что за квест? Или точнее, что за бред? Я посмотрела на очередную порцию шоколадки, которую мама протянула мне маленькой, и почувствовала легкую тошноту. «Все проблемы твои из детства» – как-то сказала Игнатьева. Подумаешь, Америку открыла, и дураку ясно. Но сейчас дураку вообще не ясно, что происходит. Хотя то, что мама поощряла меня шоколадом, а я наивная и рада была – точно проблема из детства. Что получили в итоге? Одинокую, распухшую и несчастную барышню. Не зря же я шоколад тоннами ем и никак отучить себя не могу. Хотя борюсь с этим честно и отважно.

В моем опыте было обширное общение с разного рода диетологами и безумное количество использованных диет: японская, по которой ты должен был исключить соль и есть все в дрянном пресном виде, белковая, на которой нужно было продержаться шесть дней, находясь в полуобморочном состоянии, а потом умереть с горя, набрав-таки сброшенный в мучениях вес обратно, дробное питание, периодическое голодание. Я пила молотый чернослив с кефиром, в надежде вычистить жир, но, видать, жир плотно прилип к моему телу изнутри и так не вычищался. Я сидела на раздельном питании, не ела после шести, семи, пяти, но все приводило меня к поражению. В какой-то момент я стала напоминать себе резиновый шар, который сдувается и надувается, с одной разницей: несмотря на все мои титанические труды, я почему-то только надувалась.

Так вот откуда ноги растут? Резко дернув рукой, я стукнула по очередной порции «Аленки», которая шла за хорошо сделанное письмо. Ничего не получилось. Сон все-таки. И что делать? Бред, конечно, но все как-то странно выстроилось в логическую цепочку. Я почему-то здесь, и слова шаманки всплыли. Попробовала подуть. Тщетно. Хорошо, что я могу сделать еще? Или не заморачиваться? Вообще, что происходит? Может, проснуться? Но как? Я попробовала себя ущипнуть, не получилось. Черт, ненавижу Таньку с Оксаной!

Продолжая монолог в голове, я повернулась к своим родственникам из прошлого. Нет, ну так действительно нельзя. За четыре урока почти плитка шоколада! А теперь, видите ли, у меня на еде все удовольствия подвязаны, конечно, еще бы. Что же делать? Силой мысли, может?

Я напрягалась в поисках мысли, которой могла бы остановить этот процесс. «Фу» – не подходит, «нельзя» – тоже как-то по-собачьи. Что же сказать: «Не ешь, Саша!»? Я повторила про себя это словосочетание несколько раз, и Саша, точнее я маленькая, одернула руку от очередной порции сладкого.

– Мам, я не хочу, – раздалось снизу, и я выдохнула, снижая напряжение.

– Почему это ты не хочешь? – опешила в свою очередь мама.