Замуж не напасть

Теперь как бы не перепутать: Люба знает про Аристова, Надя – про Алексеями никто из них – обо всем!

В дверь опять звонят, и она спешит открыть: наверняка пришла Надя. Даже если она и обиделась за вчерашний ее уход, не может она из-за такой ерунды вечно злиться!

Но пришла вовсе не Надя, а Маша. Мария Зубенко. Они с мужем – как и семья Аристовых – часть небольшой компании, которая сложилась за много лет совместного проведения всевозможных семейных и государственных торжеств.

Она удивительно мягкая, обаятельная женщина. Евгения не знает никого другого, кто так много мог бы выразить легкой полуулыбкой или одним движением внимательных, понимающих глаз. И имя ей удивительно подходит: именно такой привлекательной, женственной и должна быть Мария. Будь Лопухина мужчиной, она влюбилась бы в нее без памяти!

Любит ли ее муж Сергей? Конечно же, должен любить. Он должен понимать, каким сокровищем владеет. По крайней мере на людях Зубенко всегда внимательны друг к другу и никто не видел их ссорящимися. Еще один идеальный брак?

На взгляд любителей худосочных красоток, Маша полновата. Но ни у кого не поворачивается язык называть ее толстой. Просто ее тело женственно округло. В общем, Маша – это Маша!

– Я тебе не помешала? – спрашивает она, всю жизнь озабоченная тем, чтобы, упаси Бог, не быть никому в тягость.

Что это такое, Маша знает, ибо много лет ухаживала то за прикованной к постели матерью, то, после ее смерти, за больным отцом.

– Что ты! – убеждает ее Евгения. – Я сегодня бездельничаю. Минуту назад ночную рубашку сняла.

Она искренне рада Маше, но ее не покидает чувство какой-то несообразности происходящего – впервые Маша пришла к ней одна, без Сергея. Может, что-то случилось?

– Ничего не случилось, – отвечает Маша на ее невысказанный вопрос. – Просто мне захотелось узнать, как ты поживаешь. – И она, смеясь, вытаскивает из сумки ручной работы – наверняка очень дорогой! – бутылку какого-то сногсшибательного ликера, напевая при этом мотив «Какая песня без баяна?». – Это мне привез Майкл. Сказал, такой ликер раскрепощает женщину. Раскрепостимся?

Майкл – исполнительный директор российско-американской фирмы, в которой работает Маша. Из своих поездок – Майкл в Америку, Маша в российскую глубинку – они привозят друг другу сувениры. Такой у них за два года работы сложился ритуал. Но не для того же, чтобы угостить ликером, пришла редкая гостья?

– Сергей сказал, что ты дурью маешься! – выпаливает Маша ни с того ни с сего. – Мол, такого мужа, как Аркадий, днем с огнем не сыщешь. И если у мужиков седина в бороду, то у женщин – секс в голову! Правда, что ли?

Прежде Евгения не задумывалась, как отнесутся к ее разводу знакомые и друзья. То есть она почему-то была уверена, что все они непременно станут на ее сторону. И уж ни в какие рамки не укладывалось предположение, будто кто-то из них будет ее осуждать! Наверное, недоумение отражается в ее глазах, потому что Маша спешит объяснить:

– Мы считали ваш брак таким благополучным!

Теперь ей становится понятной поговорка «Чужая семья – потемки»! Что такое благополучный брак?! Скорее всего в это понятие каждый вкладывает свой смысл. Но главное условие – он должен быть таковым внешне!

– Вот уж не думала, что выгляжу легкомысленной в глазах твоего мужа.

– Моему мужу угодить трудно. В основном он живет старыми догмами: жена – одна на всю жизнь; жена да убоится мужа своего; бабья дорога – от печи до порога; волосы длинные – ум короткий… И так далее. Плюс кое-что из новенького, вроде того что материально независимая женщина – бедствие для семьи.

– Да ты что! Вот уж никогда бы не подумала… Как говорится, «выпьем, добрая подружка», а там разберемся.

Евгения достает из холодильника яблоки, лимон и задумывается:

– Где-то у меня была шоколадка.

– У меня – с собой, – говорит Маша и вытаскивает из сумки коробку «Ассорти». Ликер американский, шоколад российский. Хоть чем-то мы можем похвастаться!

Она смотрит на свет сквозь узкую рюмку, которая отсвечивает рубином, и предлагает:

– Давай выпьем за новое бабское счастье!

Маша пригубливает рюмку, в то время как хозяйка квартиры сгоряча опрокидывает в себя все содержимое. И смущается. Наверное, импортные ликеры надо пить интеллигентнее, это же не самогон!

– Я тебе завидую, – говорит гостья и внимательно смотрит на нее. – У тебя даже глаза засияли, будто ты их от чего-то отмыла.

– От розовой пелены, – подсказывает Евгения.

– Аркадий тебе изменял?

– Нет, с чего ты взяла? А-а… Что еще другое можно предположить? Тем более, все знают, он не пил. Не изменял. И даже меня не бил!

– Зря ты задираешься, – грустно говорит Маша, – просто каждый судит по себе…

Чем-то мрачным тянет от Машиного тона. Какой-то безысходностью. Безнадегой, как сказал бы Аристов.

– У Сергея есть другая женщина? – все-таки брякает Евгения; видимо, ликер уже начал оказывать свое раскрепощающее действие.

– Сейчас, возможно, и нет. Раньше была.

– А как ты узнала? Почувствовала?

– Ничего я не чувствовала. Чтобы пользоваться чувствами, их надо иметь…