Замуж со второй попытки

— Я не думала, что она мне понадобится. — Милла оглядела свою насквозь промокшую одежду. — В любом случае уже слишком поздно.

— Нам пора уходить. Камни скользкие, так что ступайте осторожно. — Он на мгновение замер, затем протянул руку. — Вот. Держитесь за меня. Не хватало вам еще раз растянуть лодыжку.

Его взгляд ничего не выражал, но Милла чувствовала, что Кормак все‑таки борется с самим собой. Она вложила свои пальцы в его ладонь и почувствовала тепло его руки.

Футболка Кормака намокла, струйки воды стекали по его щекам. Он осторожно повел свою спутницу по камням, то и дело оборачиваясь, чтобы убедиться, что с Миллой все в порядке. Крутую тропу под их ногами залило, она стала скользкой, но Кормак поднимался по ней в гору с грацией дикого животного.

Когда они спускались по склону, и Кормак в очередной раз повернулся, Милла посмотрела на его губы, вспомнив вчерашний поцелуй. Она не могла его позабыть и знала, что Кормак чувствует то же самое.

У подножия холма он отпустил ее руку и стер с лица воду.

— Квадроцикл не рассчитан на двоих пассажиров, но, надеюсь, как‑нибудь нас выдержит. Вы ведь не хотите топать пешком под дождем?

Милла покачала головой.

Глаза Кормака скользнули по ее лицу и мокрой одежде.

— Ну же, садитесь! Вы вся дрожите. Надо отвезти вас в коттедж.

Он подошел к квадроциклу, потянулся, чтобы включить зажигание, и внезапно замер, а затем обернулся и шагнул назад. Его глаза горели чувством, которое он тщетно пытался скрыть. Обхватив лицо Миллы ладонями, Кормак прижался лбом к ее лбу и пробормотал:

— Я не могу держаться от тебя на расстоянии. Прости меня!

А затем его губы прижались к ее губам.

И снова Кормак нарушил обещания, которые сам себе дал, но что он мог поделать? Невозможно было не поцеловать Миллу снова. А затем он испугался, потому что впустить ее в свое сердце означало отпустить Дункана, двигаться по жизни дальше, любить, смеяться, улыбаться — делать все то, что теперь было недоступно погибшему другу.

Существует ли способ преодолеть чувство вины? Кормак должен был попробовать. Милла заставила его захотеть изменить свою жизнь. Они мчались на квадроцикле сквозь заросли вереска, и Кормаку нравилось чувствовать руки Миллы, которая, сидя позади, обнимала его, прижавшись теплой щекой к его спине. Кормак гадал, о чем она сейчас думает, и задавался вопросом, хочет ли она его так же отчаянно, как он хочет ее.

Когда они вошли в коттедж, тот был освещен зловещим светом от вспышек молний. Кормак ощутил смущение и странную тяжесть в ногах. Поцеловать Миллу было легко, но теперь, когда дело дошло до секса, Кормак, давненько в нем не практиковавшийся, решил действовать неспешно.

Он погладил лицо Миллы, нежно коснулся ее нижней губы большим пальцем.

— Вы дрожите.

— Я не просто дрожу, а трясусь от холода. — Милла посмотрела на лужу воды, которая успела уже натечь у их ног, и мягко улыбнулась. — Ждите здесь. Я принесу полотенце.

Когда она вышла из комнаты, Кормак подошел к дровяной печи и растопил ее. Он смотрел на языки пламени и думал о том, сможет ли Милла помочь ему, словно фениксу, снова возродиться из пепла.

Услышав ее шаги, он обернулся и потянулся за полотенцем в ее руке, но Милла, озорно блеснув глазами, отвела руку, подошла ближе и вытерла его лицо, голову, шею, руки. А затем Милла стянула с него мокрую футболку и бросила ее на пол.

Не отводя взгляда, Милла вытерла Кормаку грудь и живот, а он, закрыв глаза, наслаждался ее прикосновениями и думал: «Вот что такое — жизнь. Это когда ты ощущаешь прикосновение того, кого любишь».

Кормак открыл глаза и заявил:

— А теперь твоя очередь.

Он взял полотенце из рук Миллы, нежно поцеловал ее пальцы, затем медленно стянул с нее майку. Ее кожа была бледной, покрытой крошечными мурашками, напрягшиеся соски натянули кружево бюстгальтера.

Кормак провел пальцами по ее талии, снова взял полотенце и начал нежно вытирать живот, плечи и спину Миллы, пока не почувствовал тепло, исходящее от ее тела. Расстегнув заколку, он промокнул золотые волосы Миллы, затем отвел их в сторону и коснулся губами ее шеи.

Крепко прижавшись к Кормаку, Милла тихо вздохнула. Он сунул пальцы за пояс ее брюк.

— Надо бы их снять.

Она отступила назад и, глядя Кормаку в глаза, сняла брюки. Ему хотелось ласкать каждый дюйм ее прекрасного тела, но внезапно у него начала кружиться голова. Милла погладила его плечи, затем лицо и поцеловала Кормака. Ее губы были мягкими и сладкими, словно спелый фрукт, и Кормак жаждал погрузиться в наслаждение, которое они дарили. Но его, словно волна, угрожающая сбить с ног, накрыло странное чувство. Милла, почуяв неладное, отстранилась.

— Что не так, Кор? Я теряю тебя?

Комнату освещал лишь огонь, горящий в печке, но Кормак разглядел сомнение в глазах Миллы. Он обхватил ладонями ее лицо, провел большим пальцем по ее нижней губе и подумал: «Я должен разрешить себе снова стать счастливым. Милла подарит мне счастье».

Он наклонился, нежно ее поцеловал и прошептал:

— Нет, ты не теряешь меня. Я всего лишь подумал, что сейчас самое время подняться в спальню. 

Глава 9