Замуж выйти-не напасть (СИ)

В последний раз князь испытывал подобное перед тем, как влюбился. Но то было в далёкой наивной юности, и объект был во всех отношениях достоин чувства – его учитель по фехтованию, наставник. Это было предсказуемо и нормально. Через это проходит большинство мальчиков. А сейчас - исключено, значит, причина в другом, и предчувствие может быть только плохим. Впрочем, что может быть хуже, чем влюбиться в ванильное нечто в бантиках? Ну уж нет! Бред. Точно бред. К тому же нужно сосредоточиться на вычислении противника, пытающегося сорвать свадьбу. Того, кто нашёптывает Эрику, как себя вести и чем сделать «приятное» Габриэлю. Страшно подумать, какими последствиями может обернуться фантазия врага и доверчивость принца. Зато есть надежда, что устранив провокатора, удастся вздохнуть свободно и получить вполне сносного, хоть и неумного юношу в супруги.

Бальная зала поражала размерами. Архитектор этого дворца, создавая фасад и помещения для различных сборищ, явно тяготел ко всему огромному, под стать великанам. Одни двери высотой в четыре человеческих роста чего стоили! У каждого был шанс ощутить себя мелкой букашкой в утробе мироздания. Оркестр надрывался в экстазе. Гости улыбчиво неспешно перетекали живой ртутью по залу, шевелили губами в неслышных с королевского помоста разговорах, бросали любопытные взгляды на главных героев вечера. Когда первая партия крошечной закуски была уничтожена, а вино растеклось по жилам, слово взял король.

Габриэль опасался, что тот снова произнесёт какую-нибудь длинную речь, но Клавдий лишь объявил, что открывать бал будут виновники торжества – первый танец влюблённых сердец. Такое мог ляпнуть либо невменяемый романтик, либо глупец, либо плохой шутник. Кем из них являлся будущий родич, пока трудно было определить.

Пришлось танцевать. В лучах сияющего улыбкой принца князь слегка сник, но изобразил ответную и принял манерно протянутую ладошку.

Танцевал Эрик на редкость хорошо. И, если бы не приторно-сладкий запах его духов, забивающий ноздри и вызывающий отчётливую головную боль, Габриэль даже мог бы получить удовольствие от слаженного движения под музыку. Ну и конечно, если бы принц молчал. Если бы. В течение всего нескольких минут главнокомандующий узнал всё о звучащей композиции, её авторе, его любовницах, детях, собаках, дальних родственниках, друзьях и хромой лошади соседа его знакомых. Сквозь удушающий запах повествование виделось трагичным. К тому же принц так рьяно прижимался в танце, что обоняние вскоре отказало князю. Габриэль попытался отстраниться, но выяснилось, что в результате этих прижиманий тонкие ленточки, которыми был увешан лиловый костюмчик Эрика, зацепились за проклятую брошь и запутались. Дотанцевали в тесных объятиях друг друга, на радость умилённой публике, увидевшей в этом лишь признаки зарождающейся на их глазах влюблённости. Под шёпот экзальтированного жениха о том, что это сама судьба скрепляет их союз. Габриэлю чудом удалось незаметно освободиться, «нечаянно» сломать проклятую безвкусицу, покаянно извиниться и клятвенно пообещать тотчас же отослать её ювелиру для починки. К финальным аккордам Эрик ему почти поверил, расслабился под безудержным натиском комплиментов и немного успокоился. Притих оркестр, и под оглушительные аплодисменты пару тут же осыпал дождь из лепестков.

Закат наступил точно по расписанию. Повсюду зажглись свечи, в саду замигали огоньками разноцветные фонарики. Гости рассыпались стайками, парами и одиночными странниками между деревьев и кустов. Аллея фонтанов оказалась очень красивым местом, и прогулка по ней могла бы стать приятной, но незабываемое общество Эрика привносило особые отравляющие нотки. Тот изо всех сил пытался быть обольстительным, от чего выглядел глупее обычного. К его бесконечному щебетанию князь почти привык и мог не вникать в суть, интуитивно улавливая моменты, требующие какой-то реакции – улыбки, кивка, ничего не значащей фразы. Судя по довольной мордашке принца, реакция была правильной. Публика не спускала с них глаз, делая вечер ещё менее уютным.

У одного из фонтанчиков жених внезапно разрезвился, заскакал зайчиком, восторженно попискивая, сорвал с куста кусочек розы, дернув за цветок, и подбросил в воздух, видимо намереваясь повторить дождь из лепестков. Не получилось, слипшийся в ладошке обрывок шмякнулся на белоснежный воротник Габриэля, испачкав его едкой пыльцой. Эрик не смутился, и его веселье только прибавило обороты.

- А Габриэль, это ведь женское имя, да? Ваши родители хотели девочку? – пронзительно щебетал он на высокой радостной ноте.

- Нет, Ваше высочество, это имя мужское, а его женский вариант - лишь производная, - неслышно поскрипывая зубами, улыбался главнокомандующий.