Замуж за бандита. Ты пожалеешь

— Откинься назад, — он игнорирует мои слова и отдаёт очередной приказ, который выполняю уже легче. Касаюсь своей спиной его горячей груди и прикрываю глаза, тяжело выдыхая.

Что я вообще делаю? Ах, да, пытаюсь выжить.

И ради этого терплю его руки, что разводят мои бёдра.

— Что насчёт Волкова? — всё же мне надо быть в курсе дела. А ещё отвлечься от его действий.

Но он не отвечает. Одной рукой скользит по внутренней стороне бедра. И я вытягиваюсь. Подаюсь назад. Вжимаюсь в его тело и закусываю губу. А он снова дотрагивается губами до плеча. Второй ладонью поднимается выше — на холмики. Один из которых берёт в тиски.

Со свистом выдыхаю и удобнее укладываю голову на его плечо. Кажется, это надолго.

— Информацию нужно заслужить, — слегка прикусывает, а затем целует это место. Скользит пальцами мне между ног.

Приоткрываю губы, когда он касается меня между горячих складок. Опять. И я ведь даю ему это сделать. Пока он оставляет засос на моём плече. А другие пальцы на груди обхватывают твёрдый сосок и оттягивают его, покручивая.

Я напрягаюсь и натягиваюсь как струны на гитаре, когда он касается меня там. Накрывает клитор двумя пальцами.

Тело отзывается на жест, жаром окатывая с головы до пят. Щёки начинают гореть, а дыхание сбивается.

— Мы с тобой не враги, — выдыхаю, прикрывая глаза, когда он делает первое круговое движение на самой чувствительной точке моего тела. — И я ничего не должна заслуживать. И имею право быть в курсе дел.

Я приоткрываю губы, не успеваю договорить. В животе зарождается мягкое и обволакивающее тепло.

Да ладно…

Хватаюсь за его запястье рукой и стараюсь отстранить. Нет уж. Я так легко не сдамся.

— Не надо.

Мне страшно. Жуть как страшно. Не то, что я потеряю девственность. А от того, что возбужусь от его грязных рук. Почувствую хоть что-. А он только и делает, что издевается надо мной. Медленно играется с точкой между ног, делая только хуже.

— Сиськи у тебя всё же классные, — сжимает, делая слегка больно. — Как мячики.

Его губы оказываются на шее. На бьющийся жилке. Оставляют очередной засос.

И я опять предпринимаю попытку его усмирить.

— Остановись, — выдыхаю. Ёрзаю от неудобства на его паху и чувствую, как в попу утыкается член, что вот-вот прорвёт ткань брюк.

— Если я остановлюсь, ты не узнаешь, что же хочет от нас Волков.

«Нас».

Это так бредово звучит. То что мы вообще вместе.

Немного расслабляюсь и чувствую, как всё становится хуже. Ещё хуже. Тело накаляется. Как и внизу живота. И я чувствую это ощущение уже не в первый раз. А второй, или третий. Как тогда в машине, когда он грубо орудовал во мне пальцами.

И сейчас он ускоряется. Явно не жалея меня.

Сдвигаю ноги вместе, но он шипит мне на ухо.

— Не смей сводить.

Приоткрываю губы и сдерживаю стон, который вот-вот вырвется из моего горла. Снова ёрзаю, не нахожу себе места, когда его грубые движения усиливаются, а я чуть не двигаюсь ему на встречу.

Уже распаляюсь и не контролирую себя.

Вовремя вспоминаю, что он сделал. Многое. Очень.

Именно поэтому вжимаю свои подрагивающие пальцы в его широкое запястье.

А он не отдаляется. Но останавливается, вызывая в моей груди сигнал разочарования.

Откуда оно взялось, если я не хочу этого? Грязной, пошлой ласки, что причина и омерзительна одновременно?

Но его пальцы переносятся к входу. К отверстию, что сейчас горит от тех движений, которые, наконец, закончились.

Или нет.

Арчи дотрагиваются до него. Слегка потирает. А я чувствую, как там собирается влага. Да не может быть этого!

— У нас прогресс, — усмехается. — Кошка потекла. И возбудилась.

Я покрываюсь потом от стыда.

И ругаю себя матом в голове.

Это жалко. Особенно с моей стороны. Поэтому меняю тему, чтобы не выглядеть ещё большим посмешищем.

— Что с Волковым? — напоминаю ему. Прикрываю глаза, чтобы унять бешено стучащееся сердце и привести в норму сбивчивое дыхание.

И мысли, которые не здесь.

Но ответа не слышу.

Арчи внезапно подаётся вперёд, вставая с кресла, чего я не ожидаю. Даже не успеваю встать на слабые ноги, как чувствую, что падаю.

Хотя нет, мне так кажется. Я всё ещё чувствую его ладонь у себя между ног, где становится мокро. И на груди, соски которых становятся как твёрдые бусинки.

Арчи спокойно держит меня, выпрямляясь.

Ненадолго.

Подходит к кровати, кидает меня на неё.

Хочу тут же подпрыгнуть, но пока только встаю на руки. Меня потряхивает. От возбуждения. Что внезапно накатилось от одних только стимуляций клитора.

Меня как опоили. Но нет.

Бля… Как же мне сейчас херово. Настолько, что я готова сама потянуться туда руками и почувствовать то самое облегчение, которое Арсанов доставил мне в машине.

— Он хочет с тобой встречи, — опускает пальцы на поясницу. Слегка надавливает.

Сердце в груди замирает.

— Ты классическая кошка. Даже попку оттопыриваешь так, как они во время течки.

Я не понимаю, как это делаю. Но по попе летит сильный и смачный удар. Кожа жжётся. Но это никак меня не пугает.