Замуж за короля

Едва обрадовался за сына, как снова упал духом. Жену вспомнил. Я подумала о своей семье и тоже приуныла. Мучитель хотя бы с сыном остался, у меня же теперь никого нет. Ни отца, ни матери, ни друзей. Вернуться захотелось так, что в груди жгло. Плевать, если дома мёртвой объявят или пропавшей без вести. Документы восстановить можно. Долго будет и муторно, но я на всё согласна. Лишь бы выбраться отсюда.

Рубашка покойной жены смотрителя отличалась от моей только вышивкой на вороте, остальное будто по той же выкройке делали. Ерунда. Издалека не видно, какого цвета там вензеля с кружочками. Я стащила запачканную кровью рубашку через голову и слишком поздно сообразила, что бюстгальтеры в этом мире придумает через несколько столетий. Сверкнула перед смотрителем голой грудью неожиданного для меня третьего размера. Проклятье. Смотрел же на меня похотливо, зачем я его снова провоцировала? Сердце ушло в пятки, пока другой рубашкой прикрывалась, но мужик только хмыкнул.

– Не трону, не боись. Рожей не вышел. Вашу морову породу одни баричи да знатники обихаживают. По нраву им, когда девку в постель тащишь и не знаешь, слезешь с неё живым али нет.

Я вздрогнула, прикоснувшись к метке на шее. Лучше бы файерболами швырялась и проклятием острого поноса всех награждала, а такая магия уж больно странная. Что-то ментальное и к тому же завязанное на артефакты. Потеря крови вот не радовала. Это не палочкой махать и заклинания произносить. Да и каждый раз падать в обморок совсем не здорово. Чёрт! Стоило поверить в иную реальность, как мозги начали перестраиваться на свежеобретённые проблемы.

– И часто обихаживают? – решила я разузнать о местных феодалах поподробнее.

– Да уж давно не было, – пожал широченными плечами мужик и налил из кувшина в миску воды. Потом обмакнул в неё какую-то ветошь и протянул мне. – Две седмицы прошло, как приезжали. Забрали одну моровку, и след простыл. На, вытирайся, не стой запросто так.

Я молча кивнула и начала оттирать засохшую кровь с шеи. Трогать метку было по-прежнему неприятно.

Моровка. Морово отродье. Или что-то ругательное, или магов здесь именно так называли. Мор – смерть, чума. Не очень ласково и с прозрачным намеком на то, что у нас считают чёрной магией. Может, поэтому всех заклеймили и в рабстве держали? Поздравляю, Оксана, кажется, ты здесь – местное вселенское зло. Хотя у страха глаза велики. Половина дурной славы ведьм – людские сплетни, зависть и желание уничтожить всё непонятное.

– Меня, наверное, так же заберут? – вздохнула я, предполагая очевидное. – Знать бы когда.

– А хочешь? – лукаво улыбнулся мужик. – Наслушалась бабских россказней, что в услужении у барича мёд рекой льётся и на перине мягкой спится? Брехня всё. Попользует он тебя и прикончит, а потом сюда за новой придёт. Собирай тихо яблоки и живи, пока живётся. Оделась? Пошла вон. Ещё раз без работы увижу, плетьми всерьёз отхожу.

Смотритель встал и схватил меня за лямку сарафана вместе с рубашкой.

– Стой! А мазь? – вспомнила я изначальный предмет торга.

– Обойдешься рубашкой. Пошла!

Грубо выставил меня на улицу и хлопнул дверью. Не получилось из него ни Википедии, ни Гугла. Даже на камень на распутье не потянул. Куда теперь идти? Что делать? Солнце висело в зените, как приклеенное. Может, не солнце вовсе, а другая звезда. Но висела высоко, значит, до конца рабочего дня ещё долго. Я подобрала подол сарафана и пошла обратно к яблоням. Батрачить собралась во благо Его Величества Риваза Великолепного. Собирать и таскать, таскать и собирать от рассвета до заката. Средневековый День Сурка мог измениться только чудом. И я почему-то крепко зацепилась сознанием за барича, падкого до юных дев с магическим даром. Со всех сторон рисковая затея, но других просто не было.

Подруга встретила меня хмурым взглядом и в ответ на «я в порядке» всего лишь покачала головой и тут же отвернулась к дереву. Ладно, позже пообщаемся. А где тут моя корзинка?

Больная спина превращала сбор в пытку. Временами я просто сидела на траве и ногой подтаскивала к себе упавшие яблоки. Смотритель с кнутом прохаживался вдалеке. Покрикивал на других девушек. Я насчитала десяток молодых, как я, и пять постарше. Плантация большая, разговоров не слышно. Да и не было их толком. Перебрасывались парой слов и умолкали. Никогда бы не подумала, что начну страдать без женских сплетен. Но должны же мы где-то спать ночью. Может, там разговорятся?

– Метка твоя дюже красная, – проворчала над ухом подруга, и я вздрогнула от неожиданности. – Колдовала?

– Нет, расчесала. Жарко.

– Зря, – вздохнула она, не поверив в отмазку. – Надзор уже всполошился. Что бы ни обещал тебе смотритель – не получишь.

– Почему?

Я замерла, стараясь не смотреть на сборщицу, намеренно подбирающую яблоки с земли возле моих ног. Не нравился мне её тон. Так обычно рассказывают о крупных неприятностях.