Замуж за миллионера

Зная, что не смогу уснуть, пока не спущу пар, я думаю, что долгая поездка в Нью-Джерси должна помочь. К тому же, смогу проведать маму — это всегда помогает мне успокоиться. Я хватаю ключи и выхожу в ночь.

* * *

Я провел ночь, свернувшись калачиком на маленьком диване в приемной, а теперь сижу в кресле-качалке рядом с маминой кроватью.

Мы сидим за чашкой чая, и мое мрачное настроение со вчерашнего вечера немного улучшилось. Быть здесь с ней — значит помнить о цели. Это здорово помогает.

У мамы на руке повязка, под которой спрятаны следы вчерашних царапин. Она оглядывается вокруг и хмурит брови.

Судя по ее растерянному выражению лица, я предполагаю, что сейчас она спросит, где мы, как делала бесчисленное количество раз. Большую часть времени она помнит, что сейчас живет здесь для лечения и что больна. Но иногда мне приходится сообщать ей одну ужасную новость, и она слышит ее как будто впервые.

— Где твой отец? — спрашивает она.

Я ставлю чашку и делаю глубокий вдох.

Объяснять моей обожаемой маме в третий раз за этот месяц, что отец ушел, что он разозлился и бросил нас, — это не то, через что она должна проходить в этом состоянии. Думаю, у меня просто нет сил, как и у нее самой.

— Он только что выбежал за молоком. Вернется через несколько минут, — вру я, и слова, как наждачная бумага, застревают у меня в горле.

Мама смотрит мне в глаза, словно решая, стоит ли мне верить, а потом кивает.

— Ты такой хороший мальчик, Стерлинг.

Я не хороший, вовсе нет. Но я стараюсь.

ГЛАВА 17

Камрин

— Ты серьезно? Мне действительно нужно все тебе объяснять, Камрин? — Анна приподнимает брови.

— Что? — Я сижу в массажном педикюрном кресле, зажатая между двумя моими подружками и совершенно сбитая с толку темой разговора.

Прежде чем вразвалку вошла Оливия, я рассказала Анне, что именно повлекла за собой тусовка со Стерлингом. Ну, не всё. Она никогда не узнает, что я сжимала его член через джинсы прямо у входной двери. Мне жутко стыдно. Так непрофессионально. Но она знает, что мы целовались.

— Для девушки с бизнес-образованием и успешной карьерой ты иногда бываешь чертовски глупой, — говорит Анна.

— О чем, черт возьми, она говорит? — недоуменно спрашивает Оливия.

— Понятия не имею. — Я погружаю ноги в пахнущую мятой воду идеальной температуры… чуть прохладнее обжигающей. Ах. Удовлетворенно вздохнув, я закрываю глаза.

— А теперь расскажи мне, что это за ерунда.

— Камрин и Стерлинг тусовались вчера вечером. У него, — говорит Анна.

— Тусовались? — спрашивает Оливия, рассеянно поглаживая живот.

Анна пожимает плечами.

— В наши дни детишки называют это именно так.

— Я не понимаю, — говорит Оливия. — Как продвигаются поиски? Ты нашла ему хороших кандидаток для свидания?

— Да, Камрин, нашла? — Анна улыбается, словно знает все мои секреты.

Черт. Может и знает. Может быть, она видит меня насквозь, чувствует, как сильно меня тянет к нему.

Я прочищаю горло, надеясь, что это прозвучит профессионально.

— Вообще-то, да. Есть несколько кандидатур, которые выглядят довольно многообещающе.

— Это здорово. Чарльз Куинн платит за наши услуги целое состояние, так что я не хочу его подводить. И, конечно, Стерлинг. Как бы безумна ни была эта ситуация, он заслуживает получить это наследство.

Я торжественно киваю. Она абсолютно права.

— Поскольку у тебя уже есть несколько замечательных кандидаток, я так понимаю, скоро он будет ходить на свидания? — спрашивает Анна, прищуриваясь.

— Конечно.

Я стискиваю зубы. Что, черт возьми, с Анной? Это она уговорила меня пойти на свидание со Стерлингом, а теперь ведет себя так, будто я сделала что-то неправильно?

— Приятно слышать. — Оливия встает с кресла, просовывая распухшие ноги в розовые сандалии. — Мне снова нужно пописать, — со стоном произносит она.

Как только Оливия оказывается вне зоны слышимости, Анна поворачивается ко мне.

— Что происходит между тобой и Стерлингом? — шипит она. — Правду.

— Что ты имеешь в виду? Я тебе уже говорила. Мы тусовались. Это было... мило. И мы поцеловались в конце. — Я не могу смотреть ей в глаза, когда говорю последнюю часть. Она права. Я глупая.

Анна закатывает глаза.

— Послушай, я была за то, чтобы переспать с этим британским ходячим афродизиаком, но это было до того, как поняла, что он тебе действительно нравится. — Анна тяжело вздыхает. — Если ты влюбишься в него, если будут замешаны настоящие чувства, и, давай посмотрим правде в глаза, они будут, потому что я знаю тебя, Кам, — говорит она, искоса глядя на меня, — это не закончится ничем хорошим. Просто не получится.

— Я в порядке, Анна. Я в порядке

— Ты умная девочка, и я люблю тебя. Но не будь настолько наивной, чтобы связаться с ним. Ты сама так сказала — он бабник.

Я вздыхаю и молчу, пока Оливия ковыляет обратно из уборной.

Мое настроение меняется, и то, что должно было быть веселым девичником, превратилось в сеанс психоанализа. Я даже не хочу больше здесь находиться. Если бы я могла вытащить ноги из этой ванночки и выйти отсюда прямо сейчас, я бы это сделала.