Замуж за миллионера

Франсуа кивает, в его взгляде, робко коснувшемся моего декольте, и сразу взметнувшемся прочь как испуганная пташка, проскальзывает робкое сомнение.

– Можешь распоряжаться им, как тебе заблагорассудится. Просто я подумал, что ты натерла ноги, и идти до дома тебе будет тяжело.

– Ты задался целью потратить за эту ночь все накопленные сбережения ?

– Не волнуйся, еще кое-что осталось.

Да, сущая мелочь, 149 990 000 евро. Мы выходим в светлый холл, махнув на прощание Жану-Лоренцо.

– Я не хочу, чтобы ты думал, что стоило заплатить за столик и за номер, как я…

Франсуа нежно касается пальцами моих губ, оборвав фразу.

– Я ничего не думаю, Лиза. Я провел чудесный вечер. Лучший за последние пять лет. Это уже многого стоит.

Его колючий подбородок щекочет мою щеку.

– Спокойной ночи, девушка-праздник.

Я стараюсь не слышать бубнящих у меня в черепной коробке блондинку и брюнетку, не замечать рассыпавшийся по всему кожному покрову батальон мурашек под ярким флагом « опасность ».

– Я слышала, что чашечка чая перед сном очень полезна для здоровья, – произношу я, уставившись в пол.

Еще и зардеться в пору как моя бедная Карамзинская тезка. Под умелым руководством Франсуа я за последние пару дней успешно растеряла все накопленные за долгие годы практики навыки соблазнения. Но, похоже, что именно такая растерянная и смущенная героиня ему больше по душе, на фоне ее он, должно быть, кажется себе сильнее и увереннее. Узкий лифт Мартинеза вынуждает нас скучковаться на расстояние поцелуя. Который, конечно, не заставляет себя ждать. Я пытаюсь мысленно оторвать свою голову от стремительно таящего в объятиях этого недостойного мужчины тела и, хорошенько сполоснув в ведерке со льдом, вернуть в нее присущее ей холодное безразличие стороннего наблюдателя. Но преуспеть в этой неожиданно сложной задаче мне так и не удается. Обрывки мыслей выносит наружу горячий и мощный как тропический ветер водоворот страсти. Последний из них, налипнув на огромное зеркало в коридоре номера, прежде чем растаять во мгле, удивленно вопрошает: «Почему? Почему я так давно не ощущала этого?» Почему весь пестрый хоровод богатых, успешных, презентабельных (именно таких, как мне нравятся) постельных партнеров не смог пробудить во мне и сотой доли переживаемых сейчас эмоций? Что за магия таится в осторожной, но между тем искусной и уверенной ласке этого обычного, ничем не примечательного молодого мальчика? Почему от одного его прикосновения и от его мягкого, щекочущего шепота, дремавшие годами бабочки встрепенулись и расправили мохнатые крылышки? Большинство моих прежних знакомых занималось сексом с таким же неторопливым небрежным смаком, с каким они тестировали новое блюдо звездного шеф-повара. Во всей этой недолгой привычной церемонии соития проглядывала ленивая пересыщенность, сбрызнутая гомеопатической дозой новизны. С Франсуа обычное прозаичное действо вдруг заиграло совершенно новыми оттенками. В его действиях проскальзывает какое-то пронзительное неистовство, какая-то острая нужда заполучить меня всю целиком сейчас в эту минуту. Как будто завтра мир обрушится и погребет нас под своими развалинами, и малейшая упущенная возможность будет безвозвратно потеряна. Обычно довольствующаяся скромной ролью пассивной дарительницы, я невольно обнаруживаю себя активной участницей этой стремительной гонки за удовольствием. Мощный старяд блаженства сотрясает все мое существо, рассылая крошечные осколки эйфории по всем сосудам. Мне требуется несколько минут, чтобы выкоробкаться из глубокой ямы упоительного транса обратно в реальность. Из открытого окна на меня, скептически прищуривщись, взирает яркий как фонарь полумесяц. Губы Франсуа скользят по моему покрывшемуся испариной телу. Теперь их прикосновения лишены голодной лихорадочной поспешности, которую сменяет плавная бархатистая нежность. Эти томные искательницы приключений сползают все ниже, приближаясь к анестезированной массивным выбросом эндорфинов зоне. Я собираюсь уже тактично предупредить ненасытного любовника, что никакие его последующие старания не принесут желаемых плодов, мой организм не способен производить бурные эмоциональные выплески с подобной переодичностью, но не успеваю. Вопреки ожиданиям, ему удается безошибочно обнаружить затеряную струнку, о существовании которой я даже не подозревала. Одно легкое едва ощутимое прикосновения отправляет меня назад в ту самую яму, из которой я только что выбралась. Мне хочется смеяться, плакать и ругаться матом одновременно. Но сил остается только на то, чтобы сползти сдувшимся шариком на бок и мгновенно провалиться в сон, впечатавшись лицом в подушку.

Глава 9

Счастье простого человека