Замуж за миллионера

Франсуа радует меня своим сдержанно величавым поведением. Он спокойно смакует свое шампанское, вальяжно прогуливаясь взглядом по теле-примелькавшимся собравшимся. Не пихает меня в бок с восторженным «гляди-ка это же тот самый!», не впивается округлившимися от восторга глазами в какую-нибудь жердь мисс Метео, не набивает щеки халявными роллами. Пожалуй, доморощенный папа Карло может гордиться своим шедевральным Буратино. На какое-то время, отлучившись за очередной порцией веселящей газировки, я теряю свое творение из виду. Воспользовавшись моментом, ко мне прибивается представленный ранее свингерами крупный детина с густой пожирающей нижнюю всю часть лица бородой, и на редкость узким лбом под плотной челкой. Фамильярно обхватив меня за талию, он несет какую-то редкостную по своей извилистости чушь, и буравит мое лицо выныривающими из под кустистых бровей пронзительными черными глазищами. «Ты мне нравишься» мне удается выловить членораздельную фразу из путаного бреда, «И я вижу, что тоже тебе нравлюсь!» Смелое заявление. Даже для свингера. «Извини, меня муж ждет» пытаюсь выкарабкаться из навязанных объятий я. «Да, ну, его мужа! Живем один раз! Carpe diem, как говорится! Давай, не тормози, поехали с нами в Мариотт. Там продолжение тусовки! А потом в нумера! Давай, не пожалеешь! » Мне чудом удается убедить нетрезвого волосатика, что хватать с ним день я буду как-нибудь в другой раз и в другой жизни. Франсуа обнаруживается у бассейна в компании двух тонконогих красоток на 20-сантиметровых каблуках. Судя по выражению его симпатичной мордахи собеседницы негативных эмоций у него не вызывают. Я останавливаюсь в нескольких метрах от честной компании и прикуриваю сигарету. До меня доносится веселый, звонкий как колокольчик, девичий смех. «Иди и врежь этим нахалкам ! » командует блондинка, вытаскивая из-за спины бейсбольную биту. « Еще не хватало унижаться » фыркает брюнетка, «Лучше найти кого-нибудь попрезентабельнее того пещерного чудовища и пококетничай в свое удовольствие ». Я опять ощущаю какую-то страшную, неподъемную усталость. Как будто на меня как на Атланта взвалили тяжеленный земной шар со всеми реками, горами, странами и народами. Я прогнулась под его весом и не в состоянии сдвинуться с места. Раньше подобная элитная сходка вызвала бы у меня великий восторг. Я бы осушила полторы бутылки шампанского, поплясала бы от души до дутых мазолей, наловила бы номеров телефонов богатых и знаменитых (которые бы на следующий день не вспомнили, что за Лиза им звонит, «В белом платье? Нет, не припоминаю. В красном лифчике ? Целовались в туалете? Нет, извини, Лиза. Сама понимаешь, возраст уже нет тот, все красные лифчики не упомнишь… »), подцепила бы какого-нибудь многообещающего (и в последствии мало выполняющего) спонсора… В общем, провела бы время с удовольствием и с пользой. Раньше… В безденежную эпоху « до Франсуа ». А теперь Родерер почему-то не лезет в горло, все поголовно мужчины кажутся слишком страшными, слишком пьяными, слишком старыми или слишком геями. А натертые дневными Лоренци пятки мечтают освободиться от очередного орудия пыток и, нежно примкнув к шершавым соседям, забыться лечебным сном. Я печатаю сообщение «Дорогой, я устала. Давай поедем домой» и отправляю хихикающему невдалеке мужу. Наблюдаю, как он, извинившись перед худосочными нимфами, вытаскивает из кармана айфон и поспешно набирает ответ. «Возьми такси, если устала. Я тут с важным человеком обсуждаю варианты будущего бизнеса » приносит мне через мгновение вай-фай. « И много вариантов ? » хочется уточнить мне, «Крадущийся тигр », « Лежащий лотос », « Наездница » или все-таки более редкий и экзотический «Оползень » ? Блондинка и брюнетка борются в грязи противоречий за право написания концовки этого дешевенького бульварного романа. Черноволосой амазонке удается утопить в темной жиже свою полуголую соперницу. Зрители мужского пола разражаются восторженными возгаласами и громкими апплодисментами. Я вылавливаю в одном из разбросанных у бассейна сгустков гостей знакомое лицо довольно известного комика, кроме своих спектаклей славащегося трепетной привязанностью к алкоголю и большегрудым блондинкам. Первый пункт наглядно демонстрируют безвекторно телепающийся взгляд и пустой бокал от виски в руке. Второй нам предстоит проверить на практике. Вооружившись избитой, но от этого не менее эффективной pick-up line («J’adore ce que vous faites[2]»), я отправляюсь на абордаж. Юморист (обладающий при ближайшем рассмотрении неровным авто-загаром, искуственными зубами, способными своей яркой белизной разбудить партнершу в ночи, сеткой кривых морщин, с которыми уже не справляется ботокс, испещренными красными сосудами глазами и крепким виски-сигаретным душком изо рта) расплывается в довольной улыбке и, пробежавшись сузившимися зрачками по моей фигуре, с радостью заглатывает пошлую наживку. А ненавязчиво перемещаю его поближе к моему страшно занятому важнейшими деловыми переговорами супругу под тихий сбивчивый шелест полу-комплиментов, полу-намеков на более тесное знакомство. Остановив неловкий бином за спиной начинающего бизнес-гиганта, я нарочито громко восклицаю: «Я бы с удовольствем. Но я что-то устала. Может быть, в другой раз?» Франсуа, видимо, еще не окончательно потерявший голову, разворачивает последнюю на 90 градусов. Я изображаю удивление с легкими вкраплениями расскаяния. Как будто это он, кристально чистый и незапятнанный мелким враньем, застал меня за беспардонным флиртом. «Лиза?» вопросительно вскидывает левую бровь муж, предусмотрительно отодвинувшись от парочки костлявых груш. Я виновато пожимаю плечами и строю лягушачью гримассу, которую следует интерпретировать как «привязался, ничего не могу поделать». Нетрезвый артист тем временем все автивнее напирает на меня, намертно приклеившись кроличьми глазами к моему бюсту. Франсуа вежливо, но твердо отодвигает знаменитость в сторону и хватает меня за локоть.