Замуж за незнакомца

Архипов в рот воды набрал, но я и так всё выясню. Просто раньше не знал, в какую сторону копать, чтобы до секретов Тины добраться.

Архипов устало прикрывает глаза – вымотался, совсем сил не осталось. Вскоре засыпает, и хмурое бледное лицо расслабляется. Мне, пожалуй, пора уходить. Смотрю последний раз на тестя и, ступив за порог, прикрываю за собой дверь.

Телефон в кармане слабо вибрирует очередным сообщением, которые в последнее время сыплются на меня изо всех щелей. Очень много людей подключено к разборкам с Алиевым, которые пока ведутся на уровне медленных танцев и притирок, но я копчиком чувствую, что вот-вот шутки кончатся.

Не успеваю снять трубку, а Захар уже орёт в динамик, матерясь и задыхаясь.

– Старший, загородный клуб заминирован. Мне только что позвонили, – снова орёт на кого-то невидимого, а у меня в глазах темнеет. Тина! – Там МЧС, всё оцепили. Блять, хоть бы пиздёж и шутка.

Перемахивая через три ступеньки разом, я несусь вниз, позабыв про лифт, а Игорь связывается с парнями по рации.

Телефон снова пиликает сообщением, я на бегу вчитываюсь в равнодушные чёрные буквы и сатанею.

«БАХ!»

Алиев, падла.

Глава 21

Тина.

В детстве я очень боялась замкнутых пространств, закрытых комнат и тесных лифтов. Всегда хотелось выбраться на воздух, распахнуть окно, раскрыть дверь, сделать всё, чтобы больше не чувствовать удушающей атмосферы, которая очень давила на грудь.

Даже зимой просила, чтобы оставляли открытыми двери, окна и не гасили свет в коридоре, когда я ложилась спать. Не знаю, чего конкретно я боялась: темноты, тишины, одиночества или монстров под кроватью, но отцу даже пришлось некоторое время спать в моей комнате на низком неудобном диванчике, охраняя мой покой и прогоняя невидимых чудищ.

Потом страх прошёл, а вот сейчас вдруг вернулся. Нечто очень похожее на него толкает меня вперёд, прочь из пустой безжизненной комнаты. Или это плохое предчувствие? Растираю припухшие после истерики глаза, пальцами расчёсываю волосы. Вставляю ключ-карту в замок, он щёлкает, выпуская меня наружу.

В коридоре натыкаюсь на высокого мужчину в тёмном костюме. Второй, сделанный будто под копирку, только волосы темнее, стоит в двух шагах. Опирается спиной на стену, копается в телефоне, но уверена – именно я в фокусе его внимания.

– Есть хочу, – заявляю, и будто в подтверждение пустой желудок протяжно и зловеще урчит.

Иду направо, а высокая тень накрывает меня, и, если бы я не была с детства привычной ко всем этим мерам безопасности, заорала от ужаса.

– Так и будете за мной ходить? – спрашиваю, обернувшись через плечо, а охранник кивает.

– Насчёт этого у нас чёткие распоряжения Кирилла Олеговича.

– Ок, – развожу руками, мол, кто мы такие, чтобы спорить с распоряжениями Кирилла Олеговича, и предлагаю: – Поможете найти мне кухню, сварю для вас отличный кофе.

Я даже улыбаюсь дружелюбно, но охранников этим не пробить. Будто роботы.

– Не велено, – отрицательно дёргает головой темноволосый охранник, а широкие плечи коридор загораживают.

– Показывать, где кухня?

– Кофе пить и вас утруждать.

– Я бы с удовольствием уже хоть чем-то утрудилась, – бурчу себе под нос, а охранник тихонько хмыкает.

Загородный клуб словно вымер, и кроме меня и охранников, внутри никого. Огромная территория практически пустая, и гулкий звук шагов отражается от стен и звенит где-то под потолком.

Охранники остаются за дверью пустой кухни, не смея нарушать моё личное пространство, а мне становится совсем одиноко, и мысли дурацкие в голову лезут. Бездействие убивает, тяжестью на плечи наваливается и даже есть уже не хочется. Жадно пью кристально-чистую очень вкусную воду, она холодная, но никак не могу напиться, хоть уже и зубы ноют.

Вокруг так много пространства, пустоты и одиночества. Присаживаюсь на высокий стул, обтянутый белой кожей – кухня вообще удивительно стерильная и белоснежная, будто бы здесь никогда не готовят. Кладу телефон перед собой, долго смотрю на темный экран, думаю. Ира несколько часов назад прислала сообщение, что наш уговор в силе, и она в обед едет к Кате. Волнуюсь, стучу пальцами по полированной столешнице. Так хочется, чтобы всё скорее закончилось. Хочется выбраться отсюда, вдохнуть полной грудью, а пока чувствую себя пленницей в огромном здании.

От безделья можно сойти с ума, руки чешутся уже хоть что-то сделать. Моя прошлая жизнь была упорядоченной, пусть для кого-то и скучной, но я занималась любимым делом. Будучи с детства способной к языкам, я закончила столичный вуз, получила диплом переводчика и теперь зарабатывала переводами технической документации и научпопа с английского и немецкого. В планах ещё был итальянский, испанский и китайский. И всё это мне дико нравилось, и бросать я не планировала, но вдруг случился Кирилл, и теперь моя жизнь разделилась на «до» и «после». Я растеряна, сбита с толку этими переменами и опасностями.