Замуж. За сводного!

– Выйди, – вздыхаю, как только Тимур ставит меня на белый кафельный пол.

– А что я там не видел? – нахально фыркает Манучаров, прислоняясь к стене и демонстративно разглядывая меня.

Нет сил спорить с этим хамом. Не спорю, когда тащит меня обратно. Лишь стараюсь запомнить каждую клеточку. В последний раз вобрать в себя тепло любимого мужчины и попробовать выжить.

Глава 36

Люба

Прижимаясь к Тимуру, злюсь на себя. Это ж какой нужно быть дурой, чтобы простить без всяких объяснений? Пришел, по ножке погладил, нос об волосы вытер и уснул. А я разомлела и все простила.

Даже словом не обмолвился. Где был, что делал, и почему Марат явился ко мне с гнусным предложением?

Или все-таки Катя права, и Тимур решил действовать иначе? Не получилось через Марата, пустим в дело другой вариант. У Манучарова всегда есть запасной выход. План Б. Или я ошибаюсь? Хотелось бы!

«Потом разберемся», – отмахиваюсь от горестных размышлений. Сейчас что толку нервы мотать?

Утыкаюсь носом в грудь Тимура. Вдыхаю запах свежевымытого тела. Самый лучший мой аромат. Никакого парфюма, только слабые отголоски геля для душа. Едва уловимый цитрусовый фан. Такой гель обычно налит во все деспенсеры на борту Гольфстрима.

А значит, Тимур купался во время перелета и сразу приехал ко мне? Интересно, куда снова летал? Осторожно провожу ладошкой по небритой осунувшейся щеке.

Манучаров что-то бормочет себе под нос, но не просыпается. Различаю лишь отдельные слова. Марат… падла… урою… Любушка… моя…

В порыве чувств обхватываю могучую шею, целую без разбора в глаза, лоб, губы, висок!

– Люба, что? Что? – подрывается с места Манучаров. Моргает заспанно и бухтит, как старый дед. – Я на тебя навалился? Сейчас уйду на диван. Нужно сказать, чтобы здесь нормальную койку поставили. Спать невозможно…

В такие моменты я обожаю Тимура. Он – как большой плюшевый медведь. Добродушный и ласковый. Мой!

Большой сильный мужчина снова засыпает. Дыхание становится ровным. Вот только ко мне сон не идет. Думаю. Пытаюсь понять, что же произошло.

Неужели Марат действовал из собственных интересов? А какой ему смысл? Чем помощнику Тимура мог помешать наш неродившийся ребенок? И как к нему попала моя сережка? А банковский перевод вообще не выдерживает никакой критики.

– Что же ты замыслил, Тимур? – шепчу, прижимаясь к любимому мужчине. Скорее всего, Катя права. Манучаров понял, что затея провалилась, и решил действовать другими методами?

Больничная палата – не самое лучшее место для любви. Но сильные руки притягивают меня к себе, а крепкое колено уже раздвигает мои бедра.

– Тимур, сейчас нельзя, – шепчу виновато. – Врач запретил…

– Да знаю я, – вздыхает он тяжело. – Меня предупредили.

– Катя? – спрашиваю изумленно, не в силах поверить, что моя сестра спокойно общалась с Манучаровым.

– Нет, Елена Васильевна. Твоя сестра ненормальная. С ней же говорить невозможно, – недовольно бурчит Манучаров и, привычно облапив меня, снова проваливается в сон.

А мне не спится. Вздрагиваю от каждого шороха.

Почему Тимур сначала пообещал жениться? Потом отправил на аборт, а после переобулся в прыжке? И что теперь ожидать от Манучарова? Да и спрашивать бесполезно. Тимур может сколько угодно говорить о бриллиантах. Сравнивать огранку и рассказывать какие-то исторические факты, но никогда даже не заикнется о том, как устроен бизнес. Не станет скрытничать, но и не объяснит ничего. Как знаешь, так и понимай. В этом весь Тимур. Хитрован мой любимый.

Провожу ладонью по мускулистому плечу и снова пытаюсь понять, как Манучаров здесь оказался. Да еще охрану свою умудрился поставить. Стратег!

Завтра Катя с утра придет, что скажет? Но скандал точно будет. Сестра не потерпит в отделении постороннего. Не станет слушать басни о доверии… А еще тело. У него свой язык и своя правда. Что греха таить, я соскучилась по Тимуру. По его теплу и нежности. И хоть здравый смысл твердит, что все изменилось, глуповатое сердце никак не желает это понимать.

Лишь к утру, умаявшись от тревожных мыслей, я засыпаю в объятиях большого и сильного мужчины, которого люблю всем сердцем. Но уже не доверяю.

И просыпаюсь, как от толчка, когда дверь распахивается, и в палату влетает моя разъяренная сестра.

– Что ты тут устроил? – вопит, как фурия.

Тимур приподнимается на локте и приказывает недовольно.

– Выйди, пожалуйста!

Но это еще больше распаляет Катерину.

– Что ты себе позволяешь? – кричит она. – Здесь есть правила распорядка! Ты их нарушаешь…

– Да пошла ты, – рычит Тимур и, глядя за Катину спину, с особым мстительным наслаждением приказывает. – Выведи ее отсюда. Зайдешь во время обхода, – заявляет он моей обалдевшей сестре.

– Тимур, как ты можешь? – охаю я. – Ты с ума сошел…

– Наверное, – самодовольно ухмыляется он, – крыша поехала, если ради тебя я купил эту гребаную клинику.

– Что? – подскакиваю на постели, но сильные руки тянут меня обратно.

– Без резких движений, – мягко предупреждает меня Тимур и добавляет ворчливо. – Тебе вредно.

– Как купил? – спрашиваю непонимающе.