Замужество и как с ним бороться

На моем лице, видимо, отразилось удивление, потому что папа мягко потрепал меня по руке и улыбнулся. Он рассказал, как осенью 1973 года в Лондон приехала Хельга, вдова Юргена, чтобы поведать папе о смерти его друга от рака и подарить одну из картин покойного. На ней был изображен юноша в военной форме, мирно уснувший в тени дерева — именно таким Юрген впервые увидел папу в том итальянском лесу и написал его портрет много лет спустя с потрясающей точностью и правдоподобием. Мне была знакома эта картина; она висела у папы в кабинете рядом с фотографией, на которой мы с Сэмми изображали идеальных детей. Для Хельги папа был тем же юношей из далекого итальянского леса, что и для ее мужа, и они быстро стали любовниками. Их объединило общее горе, а судорожный, поспешный секс вернул им молодость и не позволил памяти о Юргене умереть. Хельга была еврейкой, и Юрген всегда шутил, что он таким образом искупает вину за злодеяния соотечественников. Столь вызывающий выбор, конечно, отвратил от него родственников, но все же не был очень уж дерзким, учитывая потрясающую внешность Хельги. В первую их встречу перед папой предстала высокая рыжеволосая женщина чуть за сорок, с соблазнительным бюстом и пухлыми губами, как у Риты Хейворт. Английским она владела в совершенстве и лишь иногда, когда проглатывала буквы или чересчур четко выговаривала отдельные слова, ее родной язык выдавал себя.

— Мы встречаемся четыре раза в год, в Париже, — продолжил папа.

— До сих пор?

— Да, на протяжении последних тридцати лет. Я люблю ее. Так я благодарю Юргена за то, что он спас мне жизнь много лет назад. «Гебер» в переводе с немецкого означает «дающий». Если бы Юрген тогда не «дал» мне жизнь, не было бы сейчас ни тебя, ни меня, ни Сэмми.

— А как же мама?

Папа поднялся с кресла и встал у окна, вглядываясь в вечернюю тьму сада. Он вздохнул, и на замерзшем окне появилось туманное пятнышко. Он провел рукой по волосам — все еще густым и кудрявым, но за прожитые годы уже выцветшим добела. Вот что делает с людьми старость: контуры расплываются, краски вымываются, пока ты окончательно не выцветаешь и не исчезаешь вовсе.

— Она все узнала. Боюсь, я так увлекся Хельгой, что забыл об осторожности. Ей было очень плохо, и я поклялся, что брошу Хельгу. Я и правда попытался с ней расстаться, но не смог. Мама поверила, что я ее бросил, и вроде бы простила меня, но в отместку сама завела интрижку на стороне. Ей всегда нравилась догма «зуб за зуб». Ну, винить ее в этом романе я, прямо скажем, не могу.

Моя собственная интрижка вдруг показалась мне мелкой и банальной. Вот я — встретила парня на вечеринке и захотела с ним трахнуться, а вот папа — его жизнь как кипящий котел, в котором смешались любовь и честь, жизнь и смерть. Его жизнь казалась эпической, моя — жалкой.

Меня тронул его рассказ, и я увидела своего папу таким, какими дети почти никогда не видят родителей, — человеком с прошлым и воспоминаниями, в которых нет меня, с личной жизнью и тайнами. Поняв это, я почувствовала, что он стал мне еще ближе.

— А почему сейчас вы с Хельгой не живете вместе? — спросила я.

— У нас у каждого своя жизнь, в разных странах, — объяснил папа, — но помимо этого, мы просто не хотим портить отношения бытовыми проблемами. Нас все устраивает. Писательница Хелен Роуленд как-то сказала: «Через несколько лет брака мужчины и женщины иногда смотрят и не видят друг друга». Я не хочу, чтобы такое произошло со мной и с Хельгой.

Тут мы услышали, как открылась дверь и раздался голос Грега, который вернулся от пациентки.

— Мне пора, — сказал папа, как обычно целуя меня сначала в губы, потом в нос и в завершение в лоб.

Я быстро упаковала ему еду в пластиковые контейнеры. Мне не нравилось, что ему приходится готовить и есть в одиночестве, и теперь, когда я узнала про его роман с Хельгой, мне захотелось, чтобы они стали жить вместе. Папа взял мою руку в свою.

— Если он тебя хочет, это еще не значит, что ты должна ему отдаться, — произнес он.

Я залилась краской, поняв, что он имеет в виду Ивана. Интересно, это и всем остальным так очевидно?

— Рути мне то же самое сказала, — призналась я.

— Рути умная девушка, я всегда так считал, — ответил папа.

Глава седьмая

Нежный ягненок из старой баранины

Вам понадобится:

1 женщина в возрасте за сорок;

1 кошелек, набитый наличностью и/или кредитками;

1 часть магазина «Топ-Шоп»;

1 часть магазина «Манго»;

1 часть магазина «Зара»;

по щепотке аксессуаров и косметики.