Замыкая круг

Вот тут я на некоторое время задумался. С одной стороны, мои имя и фамилия тут никому ничего не говорят, откликаться на них я могу вполне натурально и не «проколюсь». Но, с другой стороны: вполне возможно, что кто-то успел услышать мой первый разговор с Берзиным еще здесь, за ширмой! Лучше, все-таки, перестраховаться. Но тогда какое имя выбрать?.. В последние месяцы перед провалом в прошлое я, что называется, подсел на Стругацких. Раньше знал только «Обитаемый остров». А тут перечитал сразу несколько книг – «Трудно быть богом», «Стажеры», «Полдень XXII век», «Волны гасят ветер», «Град обреченный», «Жук в муравейнике»… и сейчас, вспоминая, ощутил себя вот именно таким «жуком»!.. Оперативный псевдоним пришел в голову сам:

– Лев Вячеславович Абалкин, – прошептал я, наклонившись к уху старика.

– Ну, все, молодой человек, Самуил Яковлевич все записал, поправляйтесь, паспорт будет готов дней через десять.

– Самуил Яковлевич, а фотография? – быстро проговорил я.

– Ах, молодой человек, о какой-такой фотографии вы говорите? Ведь фотографии ввели в паспортах только в этом году!

– И еще, да, – посетитель нагнулся к кровати и положил под подушку большой пухлый конверт. – Это вам просили передать после того, как Самуил Яковлевич возьмет-таки свой гонорар.

Открыв конверт я увидел две пачки банкнот, перетянутые широкой тесьмой. Одна была однородной, составленной из банкнот по 10 червонцев, а вторая – частично из «десяток», а частично из банкнот другого номинала.

12

Известно: нет ничего хуже, чем ждать и догонять! Время в информационном вакууме тянулось медленно, словно худая резина, а здоровье мое довольно-таки резво шло на поправку. Эх, выпрут меня из больнички еще до готовности паспорта! И куда я пойду?.. Или не выпрут? Наверное, все-таки, до паспорта – не выпрут. Вряд ли. Эдуард Петрович наверняка дал по этому поводу соответствующие указания.

Я оказался прав.

Но отзвук чекистских сражений все-таки проник в относительную тишину моей больничной кельи. Отзвук имел форму нового номера «Советской Колымы», который больные зачитали до дыр. Его принесла давешняя санитарка Сара Соломоновна. Как сказала, – по указанию Берзина. Во как! Подумал о моем психологическом состоянии товарищ Берзин! Что ж, откроем газетку. И что тут у нас? Наконец-то, начался дебют шахматной партии: магаданские чекисты против московских. Или: операция «Понаехавшие». Прям аж очерк, если не поэма в прозе! На целый разворот дана статья о героических чекистах из УСВИТЛа, которые раскрыли группу саботажников. Тут было все, что нужно хорошему детективу: и закладки со взрывчаткой, и схроны с оружием, и даже гонки на автомобилях! (Правда, – грузовых. Впрочем… наверное, зрелищности от этого не уменьшилось бы! Вспомним, хотя бы, «Место встречи изменить нельзя»!). В результате оперативных мероприятий злодеи задержаны… с ними проводится следственная работа… ай да начальник УСВИТЛа Филиппов Иван Гаврилович, тебе бы романы писать! «Золотое перо» «Советской Колымы» под скромным псевдонимом «П.» – тоже не промах, но ведь замысел детективной повести этой родился в чекистской черепушке товарища Филиппова!.. Я, чуть-чуть успокоенный, продолжил «игру в ждуна». И – уже в следующем номере местного официоза получил обнадеживающую «добавку», означавшую: «игра» переходит в миттельшпиль. Местные чекисты работали споро, пресса «держала руку на пульсе», взятые работниками Севвостоклага, саботажники являлись не только саботажниками, но и террористами. Это они подготовили нападение на товарищей Павлова и Берзина, чтобы одним махом убрать все руководство Дальстроя»! Ух, злодеи! Товарищ «П» не жалел ли чернил, ни типографской краски, ни причастных оборотов… а под конец «выдал» страшную тайну: особисты УСВИТЛа вышли на след руководителей террористов и заказчиков убийства. Само собой напрашивалось классическое «to be continued» в последней строке, но латинскими шрифтами типография Магадана не располагала и в конце статьи стояло знакомое «П.».

Эх, новости были интересны не только мне! «Сарафанное радио» в местном телогреечном исполнении разносило слухи один другого краше. Пациенты еще больше охрипли от яростных споров: кто же эти таинственные руководители и заказчики? Но, как ни странно, нигде ни словом не упоминалось о потенциальной виновности москвичей. Скорее – наоборот, были намеки на то, что приехавшая бригада помогла своим магаданским коллегам… но эндшпиль не заставил себя ждать. Третий номер газеты буквально взорвал перегретую атмосферу магаданского общества! Как говорится, шах и мат вам, господа московские чекисты! Имелась в «Советской Колыме» даже фотография: москвичи под конвоем вохровцев направляются в подвал. Общественность была возмущена. Особенно, говорят, возмущены были поселенцы, выпущенные Берзиным досрочно и знавшие из газет, что руководители саботажников хотели полностью сорвать работу Дальстроя», а всех, у кого не закончился срок, отправить в другие лагеря.

Так начался эндшпиль.

13