Замыкание (СИ)

Когда Елена появилась на пороге их дома, держась за высокого, плотного мужчину, у Софьи на мгновение остановилось сердце. Если бы она верила в переселение душ, считала бы, что сестра Нина воплотилась в образе этой молодой женщины.

Посмотрели комнату, Павел посоветовал кондишен, жара начнется в конце июля, без него никак даже в старом доме с толстыми стенами.

Лена рассказала, что перед аспирантурой Миша жил у них, они вместе с Пашей поступали. Жили весело, даже удивительно, как мальчики смогли подготовиться, - она засмеялась, но взглянув на Софью, покраснела.

После ухода гостей Софья долго не могла уснуть, перебирая события вечера. Сердце матери не обмануть, Миша тянулся к Елене, и ей тоже нравилось, когда он был рядом. Он вышел, и она погрустнела.

Нет, не зря явилась Елена, так похожая на сестру. Почему бы сыну ни жениться на ней? Если у пары нет детей, значит, никто не осиротеет.

Невестка

Проснулась поздно утром с неприятным ощущением тревоги. Что-то снилось, полосатое, как старый изношенный матрац, кто-то заглядывал в окно, пытался открыть. Было душно, она открыла форточку, под утро разбудили троллейбусы.

После смерти Якова вместо ярких красочных снов погружалась в темный, с завихрениями туман. Запомнила из последнего встречу с сестрой на лесной поляне. "Как это умирать?" - спросила ее. "Не спрашивай, сама испытаешь, а меня нет, я ушла окончательно и безвозвратно".

"Неотвратимость наказания", - всплыл чей-то голос. Судья в мантии из телевизора спускался по ступеням к новому жилищу в старом доме.

Не надо было так наедаться салатов, да еще выпила.

Сын ночевал неизвестно где, вставать с раскладушки не спешила и прислушивалась к шуму машин за окном, ждала, когда на остановке под окнами с визгом грохнут двери троллейбуса. Хлоп - открылись, хлоп - закрылись, нет пассажиров. Захолустный район, не похоже на город русской славы.

Навязались слова: неизбежность, неотвратимость, неприязнь, неприятие. Кого, чего? С трудом встала и поплелась на кухню.

Решила поджарить оставшуюся картошку, стояла рядом с плитой, но картошка подгорела до черноты. Непонятное нашло на нее, видимо, сказалось внутреннее напряжение. Страх? Скорее, ужас. Может, в тот момент произошла кратковременная остановка сердца, и она ощутила смерть. Не могла сдвинуться с места и только уговаривала себя: успокойся, посмотри, на подоконнике цветут белые фиалки, скоро заглянет в окно солнце. Прислушайся, слышишь? детские голоса, - рядом с домом спортивная площадка. Да, мы все умрем. Все люди смертны. Нельзя так бояться, нехорошо.

Но ей было так плохо, будто душа билась в припадке.

И в этот момент ожил телефон:

- Здравствуйте, Софья Леонидовна, как чувствуете себя? - услышала она вежливый голос Лены.

- Спасибо, нормально.

Что-то есть, какая-то связь на расстоянии, позволяющая чувствовать боль другого, потому что Елена спросила:

- Вам ведь плохо. Что-то случилось?

- Пройдет, - очень хотелось думать, что ей нравится Миша.

- Сходите на пляж, тут недалеко, одна остановка на троллейбусе, дойдете до парка имени адмирала Ушакова, он же основал этот парк. Спуститесь к морю, увидите забор, обойдите, там мелкая галька и песчаное дно. Мало кто знает это место.

Троллейбуса так и не дождалась и по улице развалюх на фоне дворцов по крутому спуску попала в оазис зелени и прохлады. Лиственные деревья и кусты, ярко высвеченные на солнце и затененные другими деревьями - любимый цвет успокоил. Как раньше, как случалось в лесу в любое время года, погружение в мир природы отозвалось душевным умиротворением,

Спасибо Федору Ушакову, надо обязательно посмотреть его биографию, хороший был человек.

Но нашелся кто-то, лишенный чувства прекрасного, на могучем дубе повесил объявление: "Сдается жилье посуточно, недорого".

Она свернула с дороги и наткнулась на руины круглой бетонной площадки, ржавая арматура торчала в разные стороны как щупальца монстра. Сквозь трещины бетона густо проросла трава. Бывшая танцплощадка. Обошла горку гипсовых осколков: части тела, навешанные на металлические штыри, - восстановлению не подлежат. Похоже, здесь стоял пионер с горном. Советская парковая культура ушла сама по себе, а впечатление, что погибла под бомбежками.

Путь перегородила железнодорожная насыпь. Правильно решив, что пара отдыхающих с надувным крокодилом приведет куда надо, нырнула следом за ними в сырой тоннель. Вынырнула и увидела манящую панораму синего моря на фоне голубого неба.

Пляж из бетонных плит, местами разбитых, видна почерневшая арматура, - не понравился. За забором, как и предсказывала Лена, узкая песчаная полоса, добралась через валуны, закрывающие обзор. Вот почему здесь никого нет. Сняла обувь и погрузила ноги в теплый песок.