Замыкание (СИ)

- Тут следователю нечего делать. Вроде бы воры, но сами договорились между собой.

Встала Катя, тоненькая, худенькая, самая малая, как называл ее Вася, был заметно в нее влюблен, и заговорила тоненьким голоском, волнуясь и не проговаривая звуки:

- Я считаю, что Ионыч - преступник, потому что он предал любовь, и его надо судить. Он любил. Ну, пусть, она его не любила. Хотя бы уважала. А теперь уважать не за что. И живот толстый.

Класс зашумел, всех заглушил бас Василия:

- Он должен был сидеть рядом и страдать молча? Так, по-твоему?

Катя дернула плечом, как хотите, и села.

Софья похвалила ее: молодец, но криминала тут нет никакого, вот если бы он из-за несчастной любви ограбил кого-нибудь. Идея с бриллиантом неплохая, следователям есть над чем думать, но хотелось бы ближе к тексту.

- Когда читалось: "Мороз крепчал", тогда он незаметно взял кольцо с бриллиантом, - подсказал Максим.

- Если Катя была сообщницей, то почему не пришла на кладбище, а ему назначила свидание? - спросила рыжеволосая Марина с последней парты.

- Наоборот, он не пришел, боялся, что она в милицию сообщила, - предположил Леша, ее сосед по парте.

- Как раз он-то пришел, а она нет, - не согласилась Марина.

- И сама же потом смеялась, когда на танцы поехала.

- В его машине.

- Болван, на его лошадях, с Пантелеймоном.

В классе зашелестели страницы.

- Давайте так, Туркин - вор в законе, - Сережа, сын адвоката, водил пальцем по строчкам, - А Вера или Катя, сейчас, а, Вера Иосифовна работает в "Багире".

- Она же мать, ей много лет, потому что дочь уже взрослая.

- Какая дочь?

- Екатерина.

- Катерина - путана, а Туркин - ее друг.

- И они любят друг друга.

- Нет, деньги делают.

- И что дальше?

- Надо подумать.

Софья молча слушала, сгорбившись на стуле, хотя по образному выражению завуча, должна была через рифы и мели протащить корабль, подвести класс к пониманию, что деньги - зло, они не делают человека счастливым, а, наоборот, обрекают на одиночество и физическую деградацию.

Кафе "Театральное"

Летом Марго жила на даче и несколько раз звонила, от скуки, о статье не вспоминала, рассказывала, что сосед - вдовец, между прочим, профессор, с интересом поглядывает на нее, но какой-то нерешительный, надо инициативу брать в свои руки. Правда, у него иногда бывает девица, толстая и пухлощекая, наверное, аспирантка, но Марго она не конкурентка.

Голос вялый, расслабилась, поедая клубнику с грядок на участке, отвоеванном у соснового леса. Яков возмутился, когда они вдвоем приехали на дачу, это ж надо додуматься, спилить вековые сосны, чтобы укроп с петрушкой посеять.

- Клубнику, - возразила Марго.

- Какая разница.

Яков расстроился, заболело сердце, и они в гостях не задержались.

В середине августа Марго пожаловалась, что сосед по даче живет с аспиранткой. Ничего особенного, все та же толстая, щекастая, зато молодая.

Спрашивается, зачем Софья потащилась к ней, с утра пораньше, в переполненной электричке, в руках сумки с продуктами по списку. Приехала на станцию, зашла в магазин и увидела такие же продукты и по той же цене.

Весь вечер, отмахиваясь от комаров, ядовитое средство ненадолго помогало, Марго вспоминала роман с Григорием. Если сократить лирические отступления, оставалось прилично эпизодов: не роман, но на повесть бы хватило.

И, как назло, Яков ни разу не позвонил. Позвонила Софья и стала допрашивать, как он там без нее, не забыл ли поужинать. Даже потребовала, чтобы он перечислил, что ел. Марго, конечно, прислушивалась, и выражение ее лица было таким, как и положено одинокой женщине, завидующей чужому счастью.

Яков хмыкал и ждал, когда жена отключится.

Не ранним утром собирали смородину, благо, погода солнечная и теплая, мимо забора прошел крепкий на вид мужчина с пузцом и вежливо поздоровался с ними.

- Этот что ли профессор? - спросила Софья, Марго кивнула, - Ему больше подошла бы лопата, чем кафедра.

- Понимала бы ты...

Марго резко повернулась и ушла в дом. Но вскоре вернулась и пожаловалась на головную боль. Задерживать не стала, когда Софья засобиралась домой.

- Что так рано? Опять поссорились? - спросил Яков, вглядываясь в ее лицо.

- Нет, конечно, мы ведь взрослые.

- Я рад, - он умильно посмотрел на нее.

Дома хорошо, спокойно, зачем ее понесло на дачу.

Но, как говорится, осадочек остался. Было жаль Марго, одну на даче, жаль себя - все могло быть иначе. Как? Интереснее, что ли. Ведь был выбор.

Первого сентября, когда Софья, прижимая к груди букеты поникших астр, осторожно спускалась по школьным ступеням, зазвонил телефон. Пока доставала из сумки телефон, цветы попадали.

- Привет, Соня, сегодня такой день торжественный, - услышала она напористый голос Марго и ответила на ходу:

- Подожди, руки заняты, сейчас, дойду до скамейки.

Она отключилась, но не успела дойти, Марго снова позвонила:

- Я хочу тебя поздравить и пригласить куда-нибудь, отметить.

- Нет, нет, - перебила ее Софья, - я домой, Яков ждет с шампанским, стол накрыл.