Замыкание (СИ)

- Вам там, в Москве, виднее. Подскажи, что нас ждет? Коммунизм обещают?

- В Москве он уже построен, она нашпигована деньгами, государство в государстве,

- Стройте китайскую стену, чтобы голодные не набежали.

- В будущем никто не уверен. Валят за бугор.

- Что сам не валишь?

- Грехи держат, - Григорий пристально посмотрел на Софью.

Яков, кажется, не заметил.

- Мы москвичей не любим, - сказала Софья.

- На то и щука, чтобы карась не дремал. Провинции нас не любят. Но здесь другое. Единственное место, где москвичам рады. Подумываю домишко у моря прикупить для лета, зимой здесь тоскливо.

- Миша живет.

Григорий не ответил.

"Профессор сдулся, - констатировал Яков после встречи. - Простой московский обыватель".

* * *

Временами на нее накатывал такой страх, что казалось, сойдет с ума, воображая бомбежки с воздуха, танки, взрывы. Сын представлялся на фоне пылающего дома, где снимал комнату. Но если бы ее спросили, кто конкретно может напасть на Крым, она бы не смогла ответить.

Видения войны так измучили, что опять заговорила о переезде к сыну. Яков не соглашался:

- Зачем? Глухая провинция, оттуда бегут, для Миши никаких перспектив, ему надо возвращаться.

После поездки у нее появилась привычка смотреть по телевизору ежевечерние новости. Украинские события были яркими, насыщенными, но их смысл ускользал от нее, Яков пытался объяснять: ничего нового, обычная грызня олигархов за передел пирога. Будущее Крыма будет зависеть от того, кого выберут в десятом году президентом. Если того, кого надо, можно спать спокойно, нашу военную базу в Крыму оставят в покое.

- А кого надо? - допытывалась она.

- Поживем - увидим.

Ей нравилась женщина - политик с косой вокруг головы, ее называли газовой принцессой. Якову же она не нравилась: перебирает с косметикой, актриса была бы хорошая. Софья не спорила, хотя не соглашалась, ведь политик где-то должен быть актером, и трагиком, и комиком, и драматизация роли ему не помешала бы.

Отпустило только этой зимой, когда Яков сказал, что избрали в президенты кого надо. И она опять заговорила о переезде к сыну, здесь продаем квартиру, там покупаем домик у моря.

- По-соседству с Шороховым? Как ему можно верить? Забыла семинар? как он хвост распушил, первая ласточка перестройки в нашем городе.

- Он никого не обманул, - огрызнулась Софья, - Надо работать. Кто ничего не делает, тот не ест. Вот он и делает.

- Присосался к художникам и грабит их. Какое отношение он имеет к искусству, ты можешь объяснить? Напомнить бы ему, что вдувал в уши наивным уральцам. Крысолов.

Ей хотелось спросить: "А ты какое отношение имеешь к искусству"? Но понимала: нельзя.

После этого разговора старалась без надобности не напоминать о Григории. Увы, с годами совместной жизни накапливались темы, которые лучше не начинать.

* * *

Софья посмотрела на часы и заспешила вниз, в сторону стадиона. У подножия обернулась последний раз взглянуть на стройные сосны, сбегающие по косогору, как застывшие в конце спектакля длинноногие балерины в пышных пачках, - и направилась к троллейбусной остановке.

Жаль, пройдет неделя, вторая, накопятся непроверенные тетради, придется отказываться от прогулок и спешить домой по самому короткому пути, проклиная тот день, когда выбрала эту профессию.

Яков сразу почувствует ее состояние и расстроится, что не зарабатывает и уже не сможет работать, как раньше, но поворчит для порядка: зачем ей такая нагрузка, пора пожалеть себя. "Не обсуждается, - скажет она, - летом отдохну".

Сыну надо помогать. Он не вернется: юг, солнце, море затянули его, оттуда добровольно не возвращаются.

Она стояла на остановке, когда позвонил Яков напомнить, что сегодня день рождения Миши. Стол накрыт, только виновницы торжества не хватает.

Часть 3

Без прикрытия

Скверное пожирает

Яков встречал Софью с работы немым вопросом, переходящим в немой укор, сколько ждать, ведь у него есть другие дела, ведь он забросил рисунки, перестал читать книги. Но Марго забыла о просьбе. Софья не выдержала, позвонила сама:

- Яков все дни роется в альбомах, перебирает фотографии, пыльные папки, готов поделиться с тобой воспоминаниями.

- Какими? - рассеяно спросила Марго.

- Забыла? Зачем ты ему голову морочила? Статья о народном театре уже не нужна? Или уже написала?

- Нужна, но не срочно, - она сделала паузу, - где-то через неделю к вам зайду.

Наступил декабрь, привычный ритм жизни окончательно нарушился, Яков рылся в кладовке, перебирал пыльные папки, доставал программки, пытаясь вспомнить хронологию спектаклей, раскладывал эскизы декораций. Старые, пожелтевшие афиши, свернутые плотной трубкой, осторожно разворачивал, гладил утюгом через газету и булавками прикреплял к обоям.