Замыкание

– Наумов, отдайте ему, – вздохнув и подняв очи долу, распорядился Лигачев. – Экая нелепость.

– Им придется воспользоваться. – Остановил Иван Александрович заторможено потянувшегося к внутреннему карману Наумова.

– К вашему сведению, я одаренный, Первый советник! И древних кровей!

Дед, наверное, от такого родства в гробу вращается и искры затылком о родовой склеп высекает, как тот электромотор…

– Вам придется дать клятву, что не преступали закон в миг, когда происходило бракосочетание. – Спокойно завершил Черниговский. – Применение блокиратора – грубейшее его нарушение.

– М-да, правовая коллизия, – недовольно пожевал губами судейский. – Впрочем, я могу издать особый эдикт, который позволит это обойти.

– Нам вернуться сюда завтра? – поднял бровь Иван Александрович, глядя на Лигачева.

– Никак не возможно, господа! – Заволновался тот. – Ждан Семенович, да получишь ты этот блокиратор. Что ты так взъелся?

– Тогда пусть клянутся мне в этом! – Упрямился толстяк.

– Сердцем!..

– Да не ты, плебей, – отмахнулся Ждан Семенович от искренности Павла Павловича. – Ты клянись, – уставился он взглядом в Ивана Александровича.

– Клянусь, что вы получите блокиратор, который сейчас у нашего друга, и он останется при вас навсегда.

Судейский ощутимо успокоился.

– Идемте уже, мне холодно, – повернулся он к зданию.

– При всем уважении, – опередил Черниговский так и не начавшееся движение. – Перед вами башня, окруженная гвардией княжны.

– И что? У нас ордер. – словно бы искренне не понимал Ждан Семенович.

А может, даже не притворялся.

– Наплевать им на вашу бумагу, – кое-как удержался Иван Александрович от более резких слов. – И на должность вашу, и на всех нас. Пойдем вот просто так – тут будет бойня. Мои «мастера» и «виртуозы»… служат теперь не мне. Дайте мне обо всем договориться. – Опередил старик комментарии и примирительно улыбнулся. – Я ведь знал, куда иду. Все непременно получится.

– Я вас сопровожу. – Согласился Павел Павлович. – Неодаренного они же почувствуют? Не кинутся? – Улыбнулся он холодно.

– Разумеется, – невозмутимо зашагал Черниговский, удерживая папку в правой руке.

Территории себе Самойлов откусил немало – метров тридцать от дороги, облагороженных таким образом, чтобы уклон рельефа мешал праздно отдыхающим, выгуливающим и просто полагающим любое неогороженное пространство лично своим. Многоярусная терраса не оставляла шансов на строительство горки, а единственно ровным путем в здание была прямая линия от дороги до входа.

Первый контур охраны задержал их за двадцать шагов до цели – ровно там, где была граница общегородской пешеходной дорожки, и любое движение ближе могло быть трактовано единственным возможным образом.

Вперед вышли двое – в черных мундирах гвардии, с лычками командиров. Некогда абсолютно преданные ему люди – в той же мере, в какой сейчас убьют любого за свою новую княжну. Время личных клятв давно прошло – война выкашивала лидеров, оставляя потомков без преданного ему войска. Ныне клялись гербу – а герб тот был за узкими девичьими плечами…

Даже обращаться по имени бесполезно – что имя, произнесенное чужаком? Насторожит, разве что.

– У меня две бумаги, – остановился Иван Александрович и указал на раскрытую папку. – Обе предназначены вниманию княжны.

– Отправьте заказным письмом.

– Первая из них, – проигнорировал Черниговский, листая бумаги. – О признании княжны Черниговской престолом Его Величества. – Выхватив солидную пачку бумаг сверху, Иван Александрович указал ею себе за спину. – Вон там стоит верховный судья Империи, который непременно объяснит княжне все ее новые права и обязанности.

Командиры мельком переглянулись.

– Вторая подшивка, но не менее толстая, – взвесил Иван Александрович оставшиеся бумаги. – О проведении обыска в доме Самойлова Максима Михайловича и допросе его домочадцев, родных, присных и личных слуг. И вон там стоят шесть солдат, лично верных мне, которые готовы провести вежливый и тактичный опрос. Думаю, слова княжны хватит, чтобы не нисходить до обыска. А здесь я потому, что сам Самойлов в тюрьме по обвинению в покушении на принца крови Ивана Сергеевича. Вы услышали?

Командиры молча кивнули.

– А теперь я рисую перспективу, бойцы. Либо я сейчас захожу внутрь с моими людьми и судейским. Лично контролирую признание княжны. Лично задаю ей очень важный вопрос, – качнул Черниговский рукой с распечатанным ордером на обыск. – Либо я ухожу. Но тогда сюда приедет спецназ одаренных и станет штурмовать высотку. С учетом политической обстановки, многие желали бы видеть княжну Черниговскую мертвой, а ее земли – свободными.

– Отправьте…

– Я здесь, чтобы спасти мое бывшее княжество, черт подери!.. – рыкнул Иван Александрович. – Чем мне поклясться, что это правда?!

– Войдете только вы и судейский. – Вновь переглянувшись, неохотно уступили напору.

Но перспективы штурма были гораздо хуже.

– Солдаты должны провести опрос. Я не служу в МВД, вы знаете. – Настаивал старик.

– Вы, судейский и солдаты.