Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 1

– Одну минуту, любезнейший Жакулюс, – попытался остановить его Майнстрем. – Напомните мне, пожалуйста, о чём говорил магистр Триангулюр. Дело в том, что я совершенно ничего не помню. Видимо, всё дело в вашем чае.

– Ай-яй-яй, магистр Сековских! Как вам не совестно! Вы зе ясно дали мне понять, что не зелаете пить чай, а потом соверсенно бесцеремонно выпили целую крузку! Мою крузку! – Жакулюс явно почувствовал себя оскорблённым.

– Простите, господин секретарь, но я так разнервничался там, в приёмной… – Майнстрем покраснел.

– Я полагаю, разговор касался архивов кафедры ведьмовства и алхимии, – сжалился Диподикарий.

– И что с ними надо делать?

– Я полагаю, вам необходимо сросно заняться их описью, а через неделю магистр Триангулюр здёт от вас подробный доклад и список арефактов, которые, он уверен, вы обясательно найдёте.

– Как? Ещё и артефакты? И на всё это только неделя? Но же я не… – Майнстрем пожалел, что всё-таки открыл глаза.

– Верховный магистр любесно посаботился и об этом, – прервал Майнстрема секретарь. – С этой минуты Боламбри переходит в полное васе распорязение. А теперь простите, господа, я долзен безать!

– Но, господин Диподикарий! – магистр изящной словесности всё ещё не оставлял надежды. – Вы же понимаете, что одной недели мало! Должны же вы это понимать!

– Нет! – рассердился секретарь. – Понимать не долзен, а безать долзен! Моё постение!

– В самом деле, давайте отпустим господина секретаря! – прервал их Папавер. – Он сейчас куда как нужнее на своём рабочем месте. А вам пока лучше выпить вот это.

Майнстрем с нескрываемым недоверием посмотрел на мутную жижу в тонкой фарфоровой чашке.

– Пейте, не сомневайтесь! – подбодрил Папавер, протягивая сомнительный напиток к самому лицу юноши.

Майнстрем принюхался. Аромат, исходивший от чашки, также не вызывал доверия.

– Ну же, магистр, не будьте ребёнком! Смелее! – настаивал Папавер Сомниферум.

Майнстрем сделал глоток и почувствовал, как что-то тепловатое и тягучее сползло по его глотке вниз так быстро, что он даже не успел ощутить вкуса (чему, признаться, был даже рад).

– Хорошо! Очень хорошо! И ещё немного. Вот так, надо выпить всё до конца, – Папавер буквально влил в него оставшуюся дрянь. – А теперь вам лучше всего отдохнуть, магистр.

– Но я должен… – комната снова закружилась, и Майнстрем погрузился в глубокий тяжёлый сон.

* * *

Идея. Просто поразительно, какой силой обладает эта нематериальная, эфемерная сущность. Стоит только слабому отблеску её упасть на благодатную почву, как она спешит захватить своими корнями всё. Она тянется ввысь мощным стволом, ветвится предположениями, гипотезами и пробами, которые, к сожалению (или к счастью?), не всегда вызревают до материального и осязаемого плода. Но пока идея растёт, она успевает оплести своими побегами всю сущность, не даёт покоя ни днём ни ночью…

Прекрасна ты, как летней ночи дуновенье,

Ты манишь за собой, лишаешь сна.

Ты, словно райской птицы пенье.       Ты – красота и вдохновенье,

Красива, также, как она.       Ты – радость жизни, ты – весна!

– Нашёл! Наконец-то нашёл! Ура! – Майнстрем скакал по комнате, как сумасшедший.

– Э-э-э… Магистр? Всё как бы нормально, ага? – голос Боламбри сработал, словно ушат холодной воды в июльский полдень – моментально вывел магистра Майнстрема из состояния эйфории.

– Боламбри? Ради всего святого! Что вы тут делаете? – магистр поспешил обернуться простынёй.

– Э-э-э, как бы присматриваю за вами… – протянул молодой человек.

– Присматриваете? За мной? – Майнстрем вернул перо в чернильницу и изящно накинул на голую спину съехавшую простыню. – Для чего, позвольте полюбопытствовать?

– Ну, вы как бы вчера отъехали… то есть… вам стало нехорошо, и магистр Сомниферум велел за вами понаблюдать…

– Понаблюдать?! Я что, по-вашему, крыса лабораторная? – возмутился Майнстрем.

– Не-е-е. Не крыса. Точно. Крысы не вскакивают с постели посреди ночи, чтобы записать стихи… Но у них и постели как бы нет… Да и писать они типа не умеют. Я даже не уверен, что они в курсе, что такое стихи…

– Довольно о крысах, – прервал его Майнстрем. – Как давно вы тут?

– Типа с самого начала… Надо было посмотреть, не будете ли вы вести себя странно как-то и всё такое…

– И что же?

– Ну, эт я даже не знаю… Как бы для вас нормально говорить во сне, или как?

– Я что разговаривал во сне?! – смутился Майнстрем.

– Ну типа того…

– И что же я успел наговорить?

– Да так, ничего особенного. Стихи читали. Красивые… – Боламбри растянул рот в мечтательной улыбке. – А потом как вскочили и давай писать. Прикольно…

– И что же? – Майнстрем поднял бровь и выпрямился, приняв самый независимый вид. – Я имею в виду, вам понравилось? Стихи?

– Ага. Оч прикольно было. Да…

– Прикольно? я не очень… Впрочем, это неважно, – Майнстрем снова накинул предательски съехавшую простыню на плечо. – Который теперь час?