Занавес, господа!

— А зачем? — усомнился я. — Да и журналист тебе рассказал примерно то же самое. Конечно, об этом еще можно подумать, но… По крайней мере, мы теперь знаем, что реклама "Дрофы" — всего лишь обратная сторона медали. Вернее, газетной страницы.

— Однако мы не знаем, почему обрывок газеты был в кулаке Глеба и где остальная часть этой чертовой газеты.

— И откуда взялась эта красно-вишневая "Волга", которой, как ты утверждаешь, у Потоцкого отродясь не было. Да и "Волги" такого цвета отродясь сегодня не встретишь…

— Красно-вишневая "Волга"? О, черт! — Варвара с силой запустила окурок в воздух. — Так ведь красно-вишневая "Волга" — у Кавешниковых! Точно! Ей лет десять, она другого цвета была, а потом что-то случилось, я не помню — что. Но это было лет пять назад. Сергей Павлович с тех пор за руль не садится, а машину тогда перекрасили. В этот самый цвет. Ну, елки-палки!

Дозвониться до Кавешниковых удалось только через пару часов. Телефон молчал, но наконец откликнулся голосом Веры Аркадьевны. Я взял трубку параллельного телефона.

— Послезавтра похороны Глеба, — печально сообщила Вера Аркадьевна. — Сегодня мы решились позвонить Оле. Сказали только, что он внезапно умер. Мы хотели бы быть рядом с ней. Но, увы… Хорошо, что там Тамара. — Она помолчала и вдруг, спохватившись, что ведь это не она, а ей позвонили, спросила встревожено: — У тебя, Варенька, есть какие-то новости?

Мы с Варварой облегченно вздохнули: переход от скорбного к деловому Вера Аркадьевна совершила сама.

— Нет. — Варвара скорее бы удавилась, чем рассказала об этой истории в баре. По крайней мере — пока. Обо мне и говорить нечего, я бы не сделал это из одной лишь мужской солидарности. Опять же — пока. — Я хочу спросить: Глеб когда-нибудь водил вашу машину?

— Конечно, — Вера Аркадьевна явно удивилась, но от вопросов воздержалась. Вместо этого пояснила: — Сережа за руль давно не садится, машиной Олечка занимается. А после ее отъезда Глеб несколько раз нас возил. Он хорошо водит машину, хотя своей у него нет.

— А без вас он на машине ездил?

— Да, Сережа выписал на него доверенность. Последний раз Глеб просил машину… да, ровно за неделю до… — Она судорожно вздохнула —…своей смерти.

— У него были ключи от вашего гаража?

— Нет, он приходил к нам и брал. И от машины ключи, и от гаража. Они у нас вместе в специальной сумочке хранятся. Есть, конечно, запасные, но мы всегда сумочку давали, вместе с документами. А потом он все вместе возвращал. Правда, последний раз он передал сумочку через Костю. Глеб занемог… — Вера Аркадьевна опять судорожно вздохнула, видимо, слово "занемог" показалось ей каким-то совершенно нереальным. — … а через Костю было удобно, они живут почти рядом. И Костя все принес Сереже в понедельник утром на работу. А что-то случилось, Варечка?

— Совсем ничего, — безмятежно откликнулась Варвара и отнюдь не безмятежно глянула на меня. — Вы могли бы мне на пару часов дать ключи от гаража?

— Значит, что-то все-таки случилось? — разволновалась Вера Аркадьевна.

— Уверяю вас, — Варвара придала своему голосу максимум убедительности. — На данный момент — ничего.

Вера Аркадьевна была дома одна. Наверное, плакала: припухшие глаза выдавали. Но я оценил ее способность "держать лицо" на людях.

— Сережа в больнице, у него какие-то дела, — сообщила она так, словно эти какие-то дела и были на данный момент главными, хотя она вряд ли даже знала, в чем они заключаются. — Но я подумала, если вам нужен только ключ от гаража, я дам запасной.

— Мы вернем его завтра. Хорошо? — сказала Варвара.

— Конечно. Это не к спеху. Но… — Ей явно хотелось спросить: при чем здесь гараж? Однако она удержалась. Мы, естественно, сделали вид, будто никаких немых вопросов просто не существует.

Когда мы подошли к гаражу — стандартному кирпичному боксу в череде других подобных, было полдесятого вечера. Совсем не мертвое время, если судить по нескольким открытым боксам. Из самого ближнего слышались мужские голоса, обсуждавшие проблемы двигателя с обстоятельностью академических ученых.

Дверь гаража Кавешниковых открылась легко, в лицо дыхнул жаркий спертый воздух и глянула пустая чернота. Я пошарил рукой по стене, нащупал рубильник, и в глаза ударил яркий свет. В нем не было особой нужды, потому что это ничего не добавило к первоначальной пустоте. Машина в гараже не стояла.

— Вот так да-а… — Варвара за моей спиной аж привстала на цыпочки — как будто только малый рост не давал ей увидеть то, чего увидеть нельзя было в принципе.

Честно говоря, мы не знали точно, зачем явились сюда, но уж совершенно точно не ожидали такого поворота. Мы зашли внутрь и огляделись. Вокруг царил истинно женский порядок — ни хлама, ни прочей ерунды, которую многие складывают в гараж, как в сарай. Замки были целы, дверь и ворота невредимы — никаких намеков, что кто-то пытался их взломать.

— Просто открыли ключом, вывели машину и — привет, — констатировала Варвара. — При этом ключ был только у двух человек, и думать на них бессмысленно. Особенно на Костю. Он вообще водить машину не умеет.