Занавес, господа!

Во время этого длинного монолога Костя сидел с видом победителя, предвкушающего крики "Ура!" и с нетерпением ждущего, когда же они грянут. Я решила сократить его ожидания и прервать затянувшиеся излияния растревоженной души юной медсестры.

— Значит, дело кончилось тем, что они договорились написать директору театра письмо?

Девушка, которую собственное повествование о чужих кознях воодушевило настолько, что она даже несколько порозовела, с готовностью кивнула.

— Да, они сказали, что сейчас самое подходящее время.

— Самое подходящее? Почему?

— Потому что директор, а он пришел в театр в начале прошлого сезона, наверняка захочет нынешний сезон начать по-новому. И мнение ведущих работников театра ему может помочь. Они так сказали. И еще они сказали, что дело в этом театральном критике. Может, вы слышали, его фамилия Потоцкий?

Костя бросил на меня торжествующий взгляд. Я на него — грозный.

— И что этот Потоцкий? — Я постаралась, чтобы мой вопрос прозвучал как бы между прочим. Но девушка вдруг почти что выкрикнула, причем гневно:

— Они сказали, что он станет зятем Кавешниковой! А с ним очень считаются в театре! И если дождаться, когда он женится на дочке Веры Аркадьевны, то… — Гнев сменился глубоким скорбным вздохом. — …Вера Аркадьевна будет играть Джульетту.

В глазах девушки явственно читалось: "Как люди могут быть такими жестокими?". И еще в них читалось желание увидеть на моем лице сочувствие. Погребецкий наверняка изобразил бы его по полной программе. Я же ограничилась осуждающим покачиванием головой, при этом уточнив:

— Так когда ваша сестра работала в театре?

— В воскресенье.

— А рассказали вы об этом сегодня?

— Да, Константину Ильичу. — Она неожиданно вздрогнула и принялась оправдываться: — Меня не было в больнице вчера, у меня был отгул, а то я бы рассказала вчера. Ведь Константин Ильич друг Сергея Павловича, это все знают. А самому Сергею Павловичу я…

Она замолкла, но мне объяснения и не требовались. Это пугливое создание разве что в глубоком опьянении, в котором она явно никогда не бывала, осмелилась бы подойти с такими разговорами к заведующему отделением. Она даже не решилась спросить, кто я такая и с какой стати пристаю к ней с расспросами. Но я и не собиралась ее просвещать. Я лишь сказала как можно проникновеннее:

— Спасибо вам. Вы настоящий ценитель творчества Веры Аркадьевны. Я ей при случае обязательно это передам.

Девушка вновь порозовела и, прошептав: "Я вам больше не нужна?", тихо исчезла из комнаты.

— Ну что?! Чем не новость?! — Поспелова аж распирало от воодушевления.

— Прекрасная новость, — согласилась я. — По крайней мере, стало понятно, что нет смысла тратить время на всю эту историю с письмом.

— То есть?! — изумился Костя. — Ты не считаешь, что смертью Глеба воспользовались против Веры Аркадьевны?!

— Не считаю. Глеба убили в субботу. Эта театральная гвардия собралась в воскресенье. Как они сказали? Очень подходящий момент, пока Потоцкий не стал зятем Кавешниковой. Значит, они еще не знали, что Глеб уже никогда не станет ничьим зятем. Они считали, что он жив и здоров. А посему никакого отношения к смерти Глеба не имеют.

— Я и не говорил, что они замешаны в этой смерти. Но они теперь ее используют против Веры Аркадьевны!

— Костя, уймись. — отмахнулась я. — Воспользоваться чьей-то смертью — это одно. А убить — другое.

Глава 11

Я не знал, зачем еду на Восточную дорогу и нужна ли мне автомастерская Семена Пака. Ничто не говорило за то, что в этом есть какой-то смысл. Ничто, кроме довольно смутных предположений, что не могла "Волга" Кавешниковых далеко отъехать от компании Кавешниковых. А если так, то и чинить ее должны были не в чужом месте, где все непредсказуемо и посему опасно, а в каком-то знакомом и достаточно надежном, которому можно доверять.

Машины есть у Кавешниковых, Струевых и Хана. Варвара, ясное дело, не в счет. У Кавешниковых свои мастера, какие — узнать не проблема, да только не к спеху. Вряд ли им кто тайком от хозяев пригнал бы легкоузнаваемую "Волгу". Хан и Струевы пользуются мастерской Семена Пака. Их там, правда, знают в лицо, но зато не знают "в лицо" машину Кавешниковых. Опять же, если ограничиться теми, у кого есть машины, придется вычеркнуть Валерию, Елену Витальевну и Костю Поспелова. Но при этом задаться вопросом: зачем понадобился чужой автомобиль тому, у кого свой есть? Да, вроде как ни Валерия, ни Елена Витальевна, ни Костя за рулем никогда не сидели. Ну и что? За рулем "Волги" мог сидеть кто-то нам совершенно неведомый. При этом любой из этой троицы вполне мог слышать о мастерской Семена Пака — если уж не от молчаливого Виктора, то от вполне разговорчивых Струевых.

Конечно, мне хотелось бы иметь более четкие мотивы, зачем я отправился на Восточную дорогу. Но что имел, то имел. А пока все это действительно напоминало загородную прогулку в конце рабочего дня, на которую, судя по потоку машин, отправился не я один.